Мы готовы сшить для вас
нужный исторический костюм.
Наш адрес: г. Казань,
Западноевропейские женские костюмы XIX века
Делеклюз в своих «Воспоминаниях за шестьдесят лет»
пишет, что аристократизмом в мужчине считался талант, а в женщине красота.
Необходимо проникнуться этими идеями, чтобы
оценить характер моды конца XVIII и
начала XIX столетия. «Современные мужчины одеваются, но не
наряжаются.» В 1802 году придворные щеголи перестают одеваться в те же пестрые
материи, что и женщины, перестают украшать себя лентами, кружевами, перьями,
драгоценностями и мушками. А женщины носят исключительно те наряды, которые
подчеркивают их физические достоинства. Сочетание этих двух совершенно
различных характеров костюма в начале столетия представляло удивительное
зрелище. Наряду с мужчинами, затянутыми в узкие, наглухо застегнутые одежды,
женщины одеты в легкие платья без нижних юбок, часть даже без сорочек; они
выставляют напоказ свою шею,
груди, руки; в то время как изящные
мужчины носят сапоги с гвоздями, на дамах надеты едва
заметные туфельки без каблуков с такой узенькой подошвой, что при малейшей
сырости они не могут ходить пешком; недаром Модный журнал для дам за 1801 год
утверждает, что «нельзя быть модницей, не имея экипажа».
В обществе даже зимой дамы «прикрывают свое тело одним
только легким батистом», сшитым прямыми полотнищами, в то время как мужчины
защищены от холода суконным фраком, надетым на жилет, носят двойные панталоны,
называемые «юбочными», и высокие «золотушные» галстуки — наследство Директории.
Тогдашние врачи, «призывая в свидетели бога здоровья»,
безуспешно указывали на опасность этих дамских мод для здоровья, на «розы,
погибшие, не успевши расцвесть», на «жертвы моды, заранее отмеченные на
таблицах смертности в храме бога Эскулапа». Г-жа де Ноэль умерла после бала, в
девятнадцать лет, м-ль де Жюинье — в восемнадцать, м-ль Шапталь — в
шестнадцать. Несмотря на существование спенсеров, обшитых лебяжьим пухом,
несмотря на шерстяные шали, на душегрейки, почти все дамы при выходе с бала
прикрывались одним только муслиновым шарфом, наброшенным на плечи и стянутым на
груди. Однако нарядный дамский туалет времени Консульства был гораздо скромнее,
чем туалет времени Директории, когда, по словам де Сегюра (Моральная и
Политическая галерея), нагота грозила сделаться любимой модой дам и когда уже
обсуждался туалет à lа sauvage. Как ни обтянуто было цельное платье с корсажем, с
узкими помочами, с длинной юбкой, все-таки оно было менее рискованным, чем
газовая туника или батистовая юбка с разрезом сбоку, сквозь который были видны
облегающие ноги шелковые панталоны розового цвета или же совершенно голая нога
и ремни от сандалий, украшенные драгоценными камнями; однако современники
все-таки упрекали дам в бесстыдстве. Прюдом пишет в 1807 году в своем Зеркале
Парижа: «Они (женщины) имеют вид выходящих из ванны и нарочно показывают свои
формы под прозрачными тканями». После успехов и побед Тальен, Рекамье и их
подражательниц, которых де Сегюр называет «длинными, тощими или короткими и
толстыми, сухими, желтыми или черными с голыми руками и шей, вообразившими себя
Аспазиями», многие дамы стали носить искусственный бюст, «имитировавший природу
во всей ее свежести и красоте», поддельные икры и т. п.; все эти «прелести»
продавались открыто, красуясь на выставках в модных магазинах.
Несмотря на то что увлечение античными модами все еще
продолжалось, новые веяния с каждым днем понемногу изменяли формы костюма:
туника, «изобретенная красавицами и носимая Грациями», в 1800 году вместе с
коротким корсажем, составленным из нескольких кусков, была неузнаваема; тюрбан
с эгреткой тоже не принадлежал к модам античного мира.
Непостоянство в модах было поразительным; об этом
можно судить по одной только перемене в прическах. В Модном журнале для дам за
1801 год читаем: «Почти общепринятый головной убор — это вуаль и большой
цветок, приколотый к волосам, или бант из крепа. Вуали носили на голове,
спущенными по бокам или прикрепленными сзади». В 1802 году почти все нарядные
женщины носят тюрбаны с эгреткой. Journal des Débats за тот же
1802 год сообщает: «В Лоншане обращали на себя внимание прозрачные шляпы из
плетенки, украшенные перьями, и венгерские токи».
На это возражает журнал Ламесанфера: «Шляпы из
плетенки, как и капотики из крепа цвета трубочиста и василькового, считаются
теперь вульгарными». И, наконец, все в том же 1802 году: «Шляпы из желтой соломки
в большом ходу, их насчитывают больше двадцати сортов; в особенности в моде
высокие, с загнутыми полями «по-английски»; иногда поля бывают загнуты и
сбоку».
Прическа представляет собой тоже один из наиболее
меняющихся элементов наряда. «Женщины самых разнообразных положений, от
пятнадцати до шестидесяти лет, — говорит Прюдом, — носили белокурые или темные
парики: они меняли цвета смотря по тому обществу, которое они посещали.»
Блондинки, чтобы казаться иногда брюнетками, носили очень темные волосы; такие
парики назывались cache-folie и надевались на почти бритую голову à la Titus; с
1801 года некоторые модницы показывались на прогулках с короткими волосами.
(Хороший тон, модный дамский журнал). Нарядные головные уборы делались только
из волос и имели античную форму; украшения состояли из бриллиантов, жемчугов
или цветов; парики дарились в виде свадебного подарка; дочь Лепельтье-Сен-Вагю,
выданная замуж Республикой, получила их целую дюжину. «Есть женщины, — говорит
Мерсие в 1800 году, — которые насчитывают их до сорока штук, что позволяет им
каждый день менять свою физиономию.»
Таковы были те женщины времен Консульства, которые,
«нарядившись богинями и танцуя, как ангелы, вальсировали от души, с обнаженными
руками и бюстом», почти что без башмаков, в узких, облегающих платьях с треном,
волнообразные движения которого «обнаруживали все их сокровища».
В 1802 году дамский костюм представлял уже какой-то
странный, смешанный стиль; в выдержке из «Лондонского курьера», помещенной в
«Парижской газете» за апрель 1802 года, как раз во время гулянья в Лоншане, мы
читаем: «Теперь в моде длинное платье à la Филомела с корсажем, спина которого в этрусском
вкусе; рукава короткие с отделкой, частью в испанском, частью в греческом
вкусе; кроме платья à la Филомела,
будет еще в моде только короткое платье à la Глаонис; покрой его будет частью à la Глаонис, частью в римском стиле. Таково — решение
комитета в Лоншане». Этот комитет состоял из красивейших женщин столицы,
которые и создавали моду.
Красивый туалет в то время мог стоить до шести или восьми
тысяч франков. Кашемировая шаль стоила до двух тысяч франков; богато вышитые
канзу — до четырехсот и пятисот франков, благодаря кружеву вокруг ворота,
которое почти всегда было или валансьен, или малинь, часто point d'angleterre или point à l'aiguille; вуаль
— тысячу франков и даже более; ток — двести франков и т. д. Комитет, по словам
Лондонского курьера, распределял даже время для различных занятий. В восемь
часов красавица должна была отправляться в ванну в пеньюаре Галатея, после
ванны за утренним шоколадом полагался передник креолка, после шоколада
надевалось платье Помона, «столь же пригодное для верховой езды, сколь и для
утренней прогулки пешком». Для обеда и прогулок принято было три рода одежды:
короткое платье à la русина,
редингот à la наксос и, наконец, греческая
накидка, которая надевалась на белые платья; покрой ее был разнообразным,
спереди она украшалась отделкой. Модный журнал для дам упоминает, кроме того,
об имевшем в 1802 году громадный успех платье Психея; оно было всегда сильно
открытым, со шлейфом; рукава, как вообще у всех нарядных платьев, были
непременно короткими.
Дамы, одевавшиеся со вкусом, носили длинные кашмировые
шали, причем один их конец доходил до пят. Тюрбан, украшенный эгреткой, которая
называлась ésprit, был парадным головным
убором модниц; для менее парадных случаев он делался из шалей темных цветов.
Бусы были в большом ходу; их тщательно подбирали под цвет платья. При голубом
платье непременно надевали голубые бусы из ляпис-лазури. В большой моде были
также змеи — длинные или короткие браслеты или ожерелья; их надевали на руку,
на запястье, на шею. Наиболее распространенным камнем был сердолик. Серебряная
тесьма украшала не только прическу в античном стиле, но употреблялась и в виде
каймы для цветных косынок и гладких вуалей или в виде отделки для платья. В
1801 году последним словом моды были муслиновые платья цвета турецкой лазури.
Очень нарядные платья делались из черного крепа; носили очень много черных
косынок, некоторые из них скрещивались на груди в виде X. Квадратные косынки, по моде 1800 года, надевались не
прямо, а вкось таким образом, чтобы середина их приходилась на одном плече. В
1803 году волосы à la Titus носили несколько длиннее и завивали их барашком;
иногда часть волос покрывалась вуалью. В 1802 году вместо эгретки некоторые
модницы украшали свои головные уборы большим султаном из пушистых перьев. На
гравюре того времени изображен такой «городской туалет»: шляпка-капотик,
имитирующая античный головной убор с сеткой, посредством которой гречанки
придерживали всю массу волос на затылке. Платье с полутреном, покрытое туникой,
прикрепленной к поясу брошью из золота или серебра; эта туника сзади
расходится. Корсаж — очень короткий и без рукавов. Руки закрыты рукавами
сорочки. — Вечерний туалет, воспроизведенный на другом рисунке, состоит их
туники черного крепа с сильно декольтированным корсажем. Короткие рукава
состоят из двух кусков ткани, прикрепленных к корсажу, руки обнажены. Пояс из
белого муслина завязан сбоку. Волосы украшены широкой лентой и золотой
шпилькой, продетой в шиньон. На шее — колье в несколько рядов жемчуга. — Другой
вечерний туалет состоит из короткого белого лифа (канзу), со шнуровкой спереди
и с короткими рукавами, отделанными голубым кантом. Под лифом — перевязь,
соединяющаяся с юбкой того же цвета. На голове — венки из цветов.
Коронационный наряд императрицы имел более современный
характер и напоминал бывший в то время модным костюм греческой формы.
Вырезанное насколько возможно глубоко на груди белое атласное платье украшалось
по подолу золотой бахромой, а спереди посередине широкой златотканой полосой с
двумя расходящимися в обе стороны, более узкими полосками. Золотая повязка с
бахромой на концах заканчивала необычайно короткую талию и спускалась с левой
стороны. Узкие рукава были вышиты по швам и по манжетообразным концам золотом,
а плечи собраны в буфы и закреплены аграфами. По вырезу платья, от этих буфов,
шел, оставляя грудь открытой, зубчатый воротник из тюля. Красная бархатная
мантия спускалась из-под повязки с боков прямо, оставляя платье спереди
открытым, сзади же собиралась в густые складки. Закругленный шлейф мантии
расстилался по полу. Подкладка и края мантии, богато затканной золотыми
пчелами, были из горностая. Корона носилась на затылке, а на лоб накладывалось
подобие диадемы, из-под которой падали завитые волосы и образовывали у каждого
уха по локону. Большой медальон украшал шею. — Придворные дамы одевались также
по этому же образцу, только рукава их платьев оканчивались почти у самого
плеча, что заставляло их носить при дворе длинные белые перчатки. Часто платье
вышивалось спускающимися или симметрично расположенными гирляндами из золота,
серебра или белого шелка. Вместо поясной повязки некоторые носили металлические
пояса с острым, обращенным вверх концом. Широкий плиссированный воротник
вырезался зубцами. Придворная мантия из бархата, тафты или атласа, в отличие от
мантии императрицы, не подбивалась горностаем, а вышивалась по борту
гирляндами. На подкладку шел исключительно белый шелк. В качестве головных
уборов употреблялись излюбленные тюрбанообразные шляпы из тонкого шелка или
муслина, затканного золотыми или серебряными рисунками. К шляпе почти всегда
прикреплялась эгретка или перья. В обычае также было надевать на волосы диадемы
или два—три обруча с длинными волнистыми перьями. Шейные цепочки и сережки были
в большом ходу. Необходимой принадлежностью были и веера, большею частью
складные, хотя изредка попадались и опахала из перьев.
По мере приближения к 20-м годам девочки стали носить
короткое, сильно расходящееся книзу платьице из перкаля с длинными, узкими
рукавами, заканчивающимися наверху пышной буфой. Летом такие рукава заменялись
одними короткими буфами. Высокая талия (под мышками) опоясывалась крест-накрест
цветной лентой с бахромой.
Из-под платья выглядывали длинные, обшитые оборкой панталончики и ноги, обутые
в башмачки из саржи. На пышные, доходящие до самых плеч локоны надевалась, смотря
по сезону, шляпа из соломы или какой-нибудь материи с отделкой в виде рюшки.
Что же касается верхних вещей, то фасоны, распространенные среди взрослых, носили
с незначительными изменениями и дети. Девочки в это время носили длинное, узкое
платье из кембрика или mousseline de laine, отделанное строчкой и собранное
в сборки на талии. Длинные рукава были очень удобны для зимы.
В холодную погоду на плечи накидывалась пелеринка или
широкая шаль. Зимние сапожки подбивались фризом или мехом, наверху отделывались
такой же опушкой. Летом на голову надевалась итальянская соломенная шляпа с
широкими завязками, а в холодное время года капоры и шляпы из материи. В начале
30-х годов панталоны делались разрезными, открытыми внизу и доходили до самых
башмаков. Девочки в это время
носили юбки в складках, расходящиеся книзу, кофточки с баской и с рукавами
à la gigot, пелерины, которые спереди удлинялись в виде клина и
отделывались рюшью, шляпы из материи с завязками из лент и, наконец, вуаль.
Внутренняя сторона широкой шляпы отделывалась кружевом или шелковой рюшью. В
40-х годах платья девочек ничем не отличались от платьев взрослых дам, несмотря
на то что стали значительно короче; доходящие до лодыжек, обшитые кружевом
панталончики и прюнелевые башмаки с лаковым носком стали теперь еще более
видны.
Кроме вышеупомянутых модных костюмов, существовал
целый ряд более простых, которыми пользовались низшие классы. Девочки
носили широкие юбки с воланами, как у дам, а временами даже модный бархатный
лиф на костях. Около 1860 года был очень распространен жакет à la zouave.
Панталончики постепенно укорачивались; волосы покрывались сеткой или же
подбирались со лба при помощи рюшки, а впоследствии посредством круглой
гребенки. Одежда девочек в это время стала
гораздо самостоятельнее, своеобразнее и короче. Юбки едва доходили до колен,
можно было видеть белые ажурные чулки и высокие сапожки.
Как мы уже говорили, в эпоху Директории дамы носили
платья греческого покроя, изготовлявшиеся из чрезвычайно тонкой, прозрачной
материи, сквозь которую можно было ясно различить все формы тела. Эта мода
продолжала существовать и в XIX столетии, и
период ее полного расцвета относится к эпохе Консульства. Во времена Империи
(1809— 1814) платья греческого покроя приобрели уже совершенно иной характер.
Отдельные принадлежности этого костюма все сильнее изменяют свою первоначальную
форму; вскоре исчезли и шлейфы, и платья доходили только до лодыжек.
Впоследствии платье приобрело еще более строгий характер, благодаря узкому
гладкому покрою юбки.
Вообще в начале XIX века встречается немало принадлежностей костюма,
относящихся к предыдущему столетию. Так. например, в 1800 году женское платье
снова разделилось на юбку и корсаж, Юбка собиралась крутом в сборки и
пришивалась к корсажу, который спереди и с боков был совершенно гладким, а
сзади образовывал несколько складок благодаря «кулискам», т. е. продетому с
изнанки шнурку. Впоследствии сборки на юбке были уничтожены с боков и спереди и
остались только сзади в виде 6-8 складок.
Таким образом, юбка стала более узкой наверху, что не замедлило
отразиться и на ширине подола. Так как нижние юбки употреблялись тогда
сравнительно редко, то верхняя юбка из мягкой материи в большинстве случаев
ясно обрисовывала все линии живота, бедер и ног. Кроме того, сильно
декольтированный корсаж, несмотря на выдвинутый спереди край вышитой рубашки и
продетый вдоль выреза шнурок, едва прикрывал грудь, благодаря чему
обнаруживались формы груди и спины. Особенно воздушным и прозрачным считался
«костюм Психеи», весьма распространенный среди парижанок в 1800 году. Он
состоял из двух необычайно длинных, легких платьев, которые были так глубоко
вырезаны спереди и сзади, что передняя часть лифа прикрывала грудь не более чем
на три пальца (талия приходилась непосредственно под грудью). Верхнее платье с
короткими рукавами, открытое спереди, скреплялось на груди четырьмя большими
бантами. Такие же банты нашивались вдоль подола. Короткая пелерина, в виде греческого
гиматиона, была отделана античной каймой. На завитых волосах, ниспадавших до
половины щеки, красовался чепец в виде тюрбана. На толстой шейной цепочке,
спускавшейся почти до живота, висел в качестве украшения почтовый рожок. Ко
всему этому обыкновенно присоединялся веер и букет цветов.
В 1805 году лиф состоял из переда, спины и бочков;
юбка же образовывалась из заднего, переднего и двух боковых полотнищ. Столь
распространенный некогда отрезной шлейф был заменен соответствующим удлинением
заднего полотнища. Длинные, доходящие до запястья рукава были сравнительно
редки; чаще всего встречались очень пышные рукава с разрезами или же рукава в
виде буф, не доходившие даже до локтя. Когда около 1809 года в моду вошел
длинный рукав, его стали соединять на всевозможные лады с прежним коротким
рукавом, что объясняется, вероятно, влиянием Англии. Англичане же впервые
позаботились о том, чтобы в холодное время года закрывать вырез платья мелкими
складками доходящей до подбородка рубашки. Наряду с сильно декольтированными
платьями, в 1809 году появились вечерние платья с менее глубоким вырезом. К
этим платьям нередко были приделаны черные бархатные корсажи и широкие
кружевные воротники. Летом, чтобы не показываться на улицу с голыми руками,
приходилось прибегать к лайковым перчаткам; перчатки эти доходили сначала до
нижнего края пышных рукавов, но по мере приближения к 20-м годам укоротились до
локтя. В это время их стали надевать исключительно на балы или в торжественных
случаях, причем верхний их край стягивался при помощи шнурка и нередко
обшивался рюшкой или имел вид узкой буфы. Узкие платья хотя и существовали
вплоть до 1820 года, однако уже после 1815 года дамы стали носить юбки в виде
колокола, а в 1820 году костюм греческого покроя с талией, находящейся чуть
пониже груди, окончательно уступил место платью с нормальной талией. В это же
время декольте на платьях для гулянья стало менее низким, а короткие рукава
были заменены длинными, гладкими или переходящими наверху в более или менее
изящную буфу.
Костюм для визитов состоял по временам из двух
платьев, причем верхнее, обыкновенно шелковое, заменявшее тунику, было
несколько короче нижнего, а последнее, делавшееся из светлого перкаля, было с
длинными удобными и просторными рукавами, обшитыми у запястья рюшью, оборками,
кружевами или другой какой-либо отделкой, заменяющей манжеты. Вечерний костюм в
1806 году представлял собой узкое платье на подъеме из английского полосатого
газа, отделанное косыми атласными полосами, чередовавшимися с зубчатыми мотивами
из блонд; пояса не было совсем; косые полы короткого, сильно декольтированного
лифа перекрещивались на груди. На голову
при этом надевалась наколка из блонд и атласа с высоким страусовым пером
в виде лисьего хвоста, почти совершенно закрывавшая волосы. Появившаяся во
время революции туника, первоначальная форма которой мало чем отличалась от
английской рубашки, превратилась впоследствии в платье, благодаря соединению с
лифчиком особого покроя. Теперь словом «туника» стало называться своеобразное
верхнее платье без рукавов, распространившееся во всевозможных видах уже к
концу XVIII столетия. «Новая» туника надевалась не только на
улицу, но и на вечера и даже на балы. Обыкновенно она имела вид глухого или
открытого спереди во всю длину платья, которое или совсем покрывало нижнюю
юбку, или оставляло ее открытой до колен. Впоследствии туника стала несколько
напоминать по форме древнегреческий диплодион; в таких случаях она делалась
целиком из каких-нибудь кружев. Иногда же она имела вид короткой накидки, передние
концы которой перекрещивались на груди и затем плотно стягивались поясом у
талии. Наряду с этим встречалось еще одно платье — глухое спереди и открытое
сзади, где оно и скреплялось при помощи пуговиц или бантов. Это платье, имевшее
форму передника, причислялось к туникам, хотя отличалось от них длинными
рукавами; чаще всего его называли robe en tablier.
Все такие туники шились из белых или светлых материй,
преимущественно из индийского (английского) газа, болинского тюля, крепа,
линона (тонкая, гладкая полотняная материя) и отделывались шелковыми лентами,
бахромой, различным золотым и серебряным шитьем, гирляндами цветов и
искусственными лаврами из цветного атласа. В качестве рисунка на самой материи
чаще всего встречались звездочки, узкие полоски, нежные цветочки и усики.
Даже в 1815 году, когда пора грекомании давно
миновала, в английских салонах еще было заметно влияние античной моды.
Очень распространенное при дворе manteau de cour также обязано своим
происхождением тунике. Эта своеобразная верхняя одежда сохранилась вплоть до
1815 года; сначала она перехватывалась поясом с боков и сзади и распахивалась
спереди, а впоследствии приняла вид настоящего платья. На одной из модных
картинок, относящихся к 1815 году, изображено такое manteau de cour из муара с очень короткой
талией, отделанное двумя атласными бие, расположенными вдоль подола, где, кроме
того, пришиты на известном расстоянии друг от друга несколько больших бантов,
из которых выглядывают искусственные веточки лавров. Короткий лиф почти целиком
закрыт фестоном, т. е. задрапированной известным образом материей,
перехваченной посредине ниткой жемчуга. Короткие, закрывающие лишь четверть
руки рукава отделаны рюшками, вышитыми по краям жемчугом. Вместо излюбленного
некогда стоячего воротника широкий вырез платья отделан над плечами несколькими
находящими одна на другую рюшками, причем верхняя направлена кверху; рюшки эти
также вышиты по краям жемчугом. Завитые, разделенные пробором волосы
по-прежнему спускаются вдоль щек, но уже не закрывают их, как прежде; на затылок
надета пышная шелковая шапочка с каймой, с двумя широкими, закругленными внизу,
спускающимися вдоль спины кружевными завязками и пышным, свешивающимся наперед
пучком страусовых перьев. Шея украшена ниткой жемчуга, в уши продеты жемчужные
серьги; руки — в белых до локтя перчатках, обшитых по краям рюшкой.
В 1816 году придворные манто и робы делались
преимущественно из белого лионского шелка. В качестве отделки для обоих платьев
служили нашитые вдоль подола искусственные цветы: сирень, камелии и т. п. Эгретка
на берете помещалась теперь сбоку, да и сам берет надевался несколько набок.
Парадный придворный туалет времен Людовика XVIII в 1817 году состоял из белого шелкового манто, весьма
похожего на робу. Оно надевалось поверх нижнего платья и делалось на подъеме с
сравнительно длинной талией; подол его до самых колен был отделан розетками,
кружевными мотивами и шитьем; это манто представляло собою род длинной
безрукавки со шлейфом, широко расходящейся спереди, начиная от живота, и
отделанной вдоль передних полотнищ широкими кружевными воланами и цветочной
гирляндой. Короткие пышные рукава нижнего платья, выступающего на груди в виде
треугольника, благодаря косому вырезу верхнего платья, были отделаны кружевными
воланами. Стоячий воротник и рюшки исчезли, волосы же по-прежнему были завиты и
украшены сбоку эгреткой. Перчатки не доходят до локтя. Бальный наряд
аристократок состоял первоначально из длинного платья с короткой талией и с
короткими рукавами; поверх него надевалась туника. На голову надевали золотой лавровый
венок или диадему, причем волосы ниспадали на лоб мелкими кольцами, а сзади
частью закручивались в узел, частью спускались на плечи в виде крупных локонов.
Белые перчатки, главным образом митенки, доходили обыкновенно до края рукавов;
туфли были открытые, делались они из белого атласа; складной веер был украшен
драгоценными каменьями.
С 1808 года многие дамы, а в особенности барышни,
стали носить бальные платья на подъеме, а после 1810 года этот фасон носят все.
Такие платья отделываются вдоль подола лентами, оборками, рюшью, зубчатым
гофрированным или плиссированным бие и т. п., а вдоль переднего полотнища
начиная от пояса косыми воланами из кружев или материи. Даже подвенечный наряд
в 1812 году состоял из гладкого узкого белого шелкового платья на подъеме с
очень коротким лифом с пышными рукавами и круглым вырезом. Завитые спереди
волосы падали на лоб в виде локонов, а сзади закручивались в узел. На голову
надевался венок из роз и мирт. Широкая зубчатая, доходящая до бедер вуаль
прикалывалась на затылке поверх высокой гребенки. Шейная цепочка с миниатюрными
брелоками, длинные серьги, крошечный веер, бутоньерка из роз и мирт, датские
перчатки, доходящие до локтя, и открытые белые атласные туфли с расположенными
крест-накрест завязками дополняли этот наряд. Среди англичанок даже молодые
девушки носили длинные платья вплоть до 1810 года. На одной из английских
модных картинок, относящихся к 1809 году, изображена молодая дама в длинном
шелковом платье со шлейфом, отделанном спереди вдоль подола темным позументом,
на который нашиты банты. Декольтированный бархатный лиф с почти нормальной
талией заканчивается наверху косым вырезом, который закрыт вставкой в виде
клина из такой же материи, как юбка, и с такой же отделкой. Пышные рукава —
наследие Тридцатилетней войны — закрывают всего четверть руки; они служат
продолжением лифа и потому сделаны тоже из бархата. Доходящие до рукавов белые
перчатки отделаны по краям рюшью. Вырез лифа закрыт рубашечкой из тонкой
материи; рубашечка эта заканчивается стоячим воротником. Разделенные пробором,
завитые, высоко закрученные сзади в узел волосы покрыты чепцом в виде сетки,
украшенным сбоку пучком свешивающихся наперед страусовых перьев. Короткая,
отделанная лебяжьим пухом пелеринка заменяет собою наше sotrie de bal.
В противоположность англичанкам, француженки в
1813—1814 годах носили исключительно такие бальные платья, которые на целую
ладонь не доходили до лодыжек, причем декольте лифа вырезалось в форме сердца (robe en coeur). Из причесок в то время
считалась особенно модной китайская: дамы гладко зачесывали волосы наверх,
заплетали их в косы и сооружали из них нечто вроде пашни, наверху которой
водружался пучок локонов или букетик цветов. Из материй на ряду с шелком
(атлас, муар, тафта) по-прежнему употреблялись муслин и перкаль.
Около 1820 года в составе бального туалета по-прежнему
входила скошенная, несколько расширявшаяся книзу юбка на подъеме. Многие дамы
продолжали носить двойные платья, причем нижнее платье (fourreau) отделывалось вдоль подола сборчатым petinets, а верхнее, более короткое, заканчивалось внизу
атласными бие и фалбалой из блонд. Такой же фалбалой или рюшью из лент
окаймлялся и круглый вырез короткого лифа и короткие пышные рукава, из-под которых
выглядывали узкие, доходящие до локтей и отделанные кружевами рукава нижнего
платья. Волосы спереди ниспадали на лоб в виде коротких колечек, а с боков и
сзади зачесывались наверх. На голову надевался атласный ток со страусовыми
перьями и жемчужными булавками; на ноги — башмаки с пряжками; перчатки доходили
до узких рукавов нижнего платья; узкая индийская шаль перекидывалась через
кисти рук. Один из парижских бальных туалетов, относящихся к 1820 году, состоит
из сравнительно короткой шелковой юбки в виде колокола, отделанной вдоль подола
разбросанными на известном расстоянии цветами. Округленный внизу и
заканчивающийся спереди глубоким мысом лиф сделан из более темного шелка, а
пышные, короткие, отделанные рюшью рукава — из той же материи, что и юбка.
Ровный четырехугольный вырез окаймлен фестонами из муслина и украшен на плечах,
а также посредине груди и спины шелковыми бантами. Волосы разделены пробором и
завиты на висках, где приколоты с обеих сторон цветы, а сзади закручены в
пышный узел, прикрытый чепцом в форме высокого тюрбана. Белые перчатки доходят
только до локтей; на ногах — низкие атласные туфли «с переплетами». В качестве sortie de bal служит опушенная мехом
мантилья с широким воротником и большими карманами.
В начале XIX века
дамский туалет обогатился несколькими верхними вещами весьма своеобразного
фасона; к числу таких вещей относится, между прочим, спенсер, вошедший в
употребление в 1800 году, не выходивший из моды в течение тридцати лет и
появлявшийся периодически даже впоследствии вплоть до нашего времени. Спенсер
принимал самые разнообразные формы. Сначала он был открыт спереди, едва доходил
до пояса с высоким стоячим воротником и длинными, узкими рукавами. Впоследствии
он стал глухой короткой блузой, стянутой на талии при помощи узкого пояса или
шнурка. Спенсер в виде жакета надевался главным образом для выхода на улицу, а
спенсер, напоминавший собою блузу, употреблялся преимущественно в качестве
вечернего платья. Спенсеры делались из сукна и бумажных материй, а также из
атласа и бархата; зимой они нередко подбивались и отделывались мехом. Открытый
спенсер в виде жакета обыкновенно делался на яркой шелковой подкладке.
Распространенные в 1810 году канзу — это не что иное, как видоизмененный
спенсер; канзу назывался короткий глухой жакет с длинными, узкими, покрывающими
кисти рук рукавами и глубоким вырезом, окаймленным высоким гофрированным
воротником. Такая же гофрированная полоса материи прокладывалась вдоль шва на
плечах и вдоль нижнего края жакета, где он стягивался обыкновенно при помощи
шнура. Зимой канзу и спенсеры делались из сукна или из бархата, а летом из
перкаля или нанки; в последнем случае канзу нередко уподоблялся короткой,
наглухо закрытой спереди курточке с высоким кружевным воротником и длинными
узкими рукавами, образующими наверху шесть или восемь поперечных буф и
заканчивающимися около кисти кружевными манжетами. В 40-х годах появилось канзу
из вышитой или узорчатой легкой кисеи в виде курточки или короткой, плотно
прилегающей к телу пелерины с сильно скошенными передними полами. Излюбленная в
то время douillette была обязана своим
происхождением робе; это было обыкновенное верхнее платье на подъеме с косым
вырезом у ворота, перехваченное под самой грудью шелковой лентой. Длинные,
узкие рукава ее переходили на плечах в буфы; ворот, передние полы и края ее
рукавов обшивались плиссированным линоном или блондами. Летом такие douillettes делались из кембрика, жаконета, левантина, перкаля и
муслина, а зимой — из сукна, мериноса, шелка и бархата.
Около 1820 года появилось еще одно верхнее платье,
известное под названием pardessus,
которое тоже изменялось на всевозможные лады. Между прочим, в 1812 году оно
имело вид узкого армяка с широким отложным воротником. В качестве верхних вещей
в начале XIX века существовало множество
накидок в виде мантилий или шалей. Кроме того, многие дамы надевали на спину,
по античному образцу, четырехугольные платки и завязывали их узлами на плечах.
В качестве защиты от непогоды по-прежнему служили короткие и длинные тальмы с
пелериной и без пелерины. Около 1820 года появились особые тальмы для вечеров и
балов из светлого бархата или стеганого узорчатого шелка. Зимой носили шубы в
виде мужского редингота или дульеты, а иногда в виде тальмы. На дамах нередко
можно было встретить короткие шубки со шнурами à la polonaise
или русские шубы, запахивавшиеся спереди. Шубы покрывались в большинстве
случаев сукном, шелком или бархатом. Кроме того, в то время в большом
употреблении были восточные кашемировые или египетские шелковые шали. Они
заменили собой появившиеся было в начале XIX века одноцветные четырехугольные платки из саржи,
тафты, муслина и кисеи и встречались повсюду: на улице, на вечерах, на балах.
Впоследствии, около 1805 года, четырехугольные шали были заменены узкими. Эти
шали были в моде вплоть до 1890 года, да и теперь еще часто встречаются. Около
1815 года среди дам был очень распространен каррик с несколькими пелеринами;
вообще в это время предпочитали верхние вещи мужского покроя, причем фасон
выбирался всегда тот, который в данный момент был в моде у мужчин. Так, в 1820
году модным считалось пальто с короткими пелеринами из крупной клетчатой
материи, вошедшее в моду по инициативе венцев. Зимой по-прежнему носили муфту,
которая до начала 60-х годов отличалась большими размерами.
В 1805 году англичанки, на костюме которых всегда
лежал своеобразный отпечаток, стали носить бархатные зимние пальто с короткой
талией и сравнительно длинной, заложенной складками и закругленной спереди
баской, отделанной вдоль нижнего края кружевами. Кроме того, на многих дамах
можно было видеть длинные или полукороткие рединготы из светлого кашемира с
длинными рукавами, отделанные на груди золотыми шнурами и такими же пуговицами.
Ворот этих рединготов заканчивался гладко пришитым высоким стоячим воротником;
под самой грудью находился шнурок, плотно стягивавший здесь редингот. Среди англичанок
были также очень распространены полукороткие, плотно прилегающие к телу
пелерины, которые подбивались или только отделывались мехом и скреплялись у
ворота длинным шнуром с кистями. На шею англичанки надевали распространенной в
30-х годах боа из меха, лебяжьего пуха или перьев. Необходимо заметить, что боа
в то время надевалось преимущественно в дурную погоду и исключительно для
выхода на улицу. Около 1803 года в моду вошли рубашечки из тонкой материи,
закрывавшие вырез платья и заканчивавшиеся у горла узкой шелковой рюшкой. Кроме
того, многие дамы носили упомянутые выше широкие кружевные воротники и
чрезвычайно своеобразные короткие пелерины, сделанные как бы из отдельных
кусочков или зубчиков и служившие для прикрытия горла и груди. Впоследствии же,
около 1820 года, когда вырез платьев значительно уменьшился, потребность в
таких посторонних «прикрытиях» исчезла окончательно, и дамы стали носить
исключительно простые или двойные брыжи или даже просто галстучек. В очень
редких случаях по-прежнему отделывали платья вышеупомянутой короткой пелериной.
Низкие башмаки, как уже упоминалось, делались из атласа, саржи, ластика или из
пестрой и черной кожи. В течение более 30 лет дамы носили башмаки без каблуков
и зашнуровывали их вокруг ног при помощи переплетенных крест-накрест шелковых
лент. Приблизительно около 1800 года впервые появляются высокие дамские башмаки
до колен. Среди перчаток преобладали светлые и белые лайковые, а также вязанные
из шелка и бумаги красного, синего, зеленого и желтого цвета, но преимущественно
серого. Бальные перчатки оставались белыми.
В эпоху Консульства с греческим костюмом всегда носили
греческую прическу. Правда, дамы не всегда строго придерживались античных
образцов и нередко давали простор собственной фантазии. Обыкновенно волосы
спереди спускались короткими кольцами на лоб, а сзади частью заплетались в косы
и поддерживались наверху при помощи высокой гребенки, а частью ниспадали на
затылок в виде крупных локонов. Иногда волосы завивались и на затылке и
укреплялись наверху посредством разных булавок символического характера,
благодаря чему каждая такая прическа имела соответствующее название.
В 1804 году волосы плотным кольцом лежали вокруг
головы и в то же время спускались на лоб так низко, что почти закрывали брови;
при этом сзади они образовывали род шиньона, перехваченного цветной полосатой
лентой и украшенного высоким плюмажем, известным под названием la dominante.
В 1805 году греческая прическа исчезла совершенно. На придворные и другие балы
надевались усыпанные драгоценностями тюрбаны из муслина, кисеи или легкого
шелка с перьями. Кроме того, в большом употреблении были жемчужные сетки,
покрывавшие волосы целиком, за исключением нескольких локонов на висках и на
лбу. Около 1810 года молодые девушки являлись на балы с такой прической: на лбу
и на висках у них волосы были завиты мелкими кольцами, а на затылке возвышался
небольшой пучок локонов; поперек головы прикалывались цветы. В 1812 году волосы
разделялись пробором, а на затылке заплетались в косы и располагались в виде
гнезда, при этом пряди, спускавшиеся вдоль висков, завивались. Гребенка была
по-прежнему в большой моде. В 1813 году среди дам было заметно пристрастие ко
всему китайскому. Китайская прическа, как уже упоминалось, состояла из гладко
зачесанных кверху и собранных в пучок локонов, но теперь вокруг головы
обвивалась узкая шелковая лента, которая завязывалась бантом над лбом, а на
виски спускались два коротких локончика. Около 1817 года появились такие
прически: волосы зачесывались кверху, разделялись пробором и пускались вдоль
висков и по плечам в виде длинных локонов, а на темени соединялись в несколько
пышных пучков, перехваченных местами нитками жемчуга, лентами, гребенками или
цветами. В 1820 году волосы зачесывались так, что затылок оставался открытым, и
располагались затем наверху в виде шиньона, который поддерживался в большинстве
случаев более или менее широким и высоким гребнем; на висках волосы собирались
в пышные пучки.
Диадемы, эгретки, тюрбаны, жемчужные сетки, венцы из
перьев и цветов и наколки надевались исключительно на балы, для вечеров же и
визитов по-прежнему существовали особые чепцы всевозможных фасонов; чепцы эти
сначала были очень пышные, потом стали значительно меньше и, наконец, около
1820 года окончательно уступили место шляпам.
В 1802 году чепцы носили несколько фантастический
характер; иногда они имели вид легких пышных беретов, надевавшихся немного
набок и украшенных сбоку цветами или султаном, иногда же принимали форму
широкой и пышной переплетенной лентами наколки с высоким плюмажем. В большом
употреблении были также чепцы с завязками, напоминавшие детские капоры,
покрывавшие только затылок и украшенные на темени крупными шелковыми
хризантемами. Некоторые чепцы были совершенно гладкими и ничем не отличались от
ночных, только края их были вышиты узором в виде пальметт или бисером.
В начале XIX века
дамы носили круглые, отделанные цветами бобровые шапочки черного, серого и
белого цвета и низкие касторовые шляпы в виде цилиндра, украшенные обыкновенно
цветным плюмажем. Летом носили соломенные (итальянские) шляпы в форме цилиндра
с пестрой отделкой или волосяные, отделанные цветами и лентами, а иногда даже
длинной вуалью. Но особенно распространены были шляпы из материи, в том числе
из линона, филе (сетки), тафты, атласа, гроденапля, бархата и т. п. Эти шляпы
отделывались лентами, бантами, цветами, шитьем, рюшами, перьями и подшивались
блестящим цветным шелком. Шляпы «Фантэзи» имели форму тюрбана или чепца и
отделывались главным образом перьями. Кроме того, в те времена уже можно было
встретить и круглые шляпы с полями; они отделывались обыкновенно газом и
цветами и снабжались завязками. Но особенно распространена была шляпа в виде
капора, которая закрывала весь затылок, а спереди несколько выступала вперед.
Первые шляпы не отличались большими размерами, так же как и зимние меховые
капоры. Но скоро передний край шляп стал постепенно выдвигаться вперед и около
1805 года уподобился козырьку, заслонявшему лицо. Сзади шляпы закруглялись и
плотно прилегали к шее так, что волосы на затылке были закрыты. Завязки
обыкновенно проходили посредине, поверх всей шляпы, и затем уже соединялись под
подбородком. Иногда от затылка к середине головы шла еще одна лента, которая
образовывала наверху пышный бант. Наряду с большими шляпами можно было
встретить маленькие шляпки в виде шлема, украшенные перьями. Время от времени
появлялись и высокие атласные шляпы с высоким пером. Эти шляпы имели форму
высокого, расширяющегося кверху цилиндра и кончались спереди узкими,
закругленными по направлению к вискам или широкими, изогнутыми в виде козырька
полями. Около 1815—1820 годов в большой моде были шляпы «китайского фасона».
Среди соломенных шляп особенно распространена была шляпа à la Pamela,
загнутая сбоку и скрепленная в этом месте бантом.
В качестве украшений употреблялись главным образом
длинные серьги в форме колокола. После 1810 года дамы стали носить на улицах
браслеты с кораллами, жемчугом или гранатами; до сих пор на улице можно было
встретить только тонкие металлические шейные цепочки или узкие браслеты из материи
с прикрепленным к ним медальоном или крестиком. Браслеты состояли в большинстве
случаев просто из бархатной ленты с золотым или серебряным замком, украшенным
обыкновенно каким-нибудь пестрым камнем. (Иногда украшения делались из искусно
сплетенных волос.) Зонтик принимал самые причудливые формы; иногда одна
половина прутьев была длиннее, благодаря чему зонтик, когда его раскрывали,
имел сдавленный вид. В 1802 году был весьма распространен китайский зонтик с
высокой палкой и круглой заостренной шелковой крышкой, обшитой кругом широкой
оборкой. Около 1815 года в большой моде был зонтик со складной ручкой. Летние
зонтики делались из очень светлого шелка на белой или светлой подкладке, а
дождевые — из темной бумажной материи; в закрытом виде и те и другие перехватывались
особым кольцом из металла или материи. Обшитый плотным кружевом носовой платок
держали в руке или клали в вязаную сумочку (ridicule Pompadour).
В начале 30-х годов, с 1829 года, лиф и юбка
значительно удлинились, хотя последняя все еще не касалась пола. Рукава в
большинстве случаев доходили до запястья, хотя на летних, бальных и вечерних
платьях по-прежнему сохранились короткие рукава в виде буф. Длинные, узкие
рукава зимних платьев образовывали на плечах род напуска. Талия перехватывалась
поясом из материи или шелковой лентой с большим бантом сзади. До сих пор лиф
стягивался потайной шнуровкой, а вместе с длинной талией появились и
самостоятельные низкие корсетики. Скоро лиф сделался еще уже и стал
заканчиваться мысом; теперь он составлялся из множества отдельных частей,
причем вдоль каждого шва прокладывался китовый ус. (Корсет, в том смысле как мы
понимаем это слово теперь, начал входить в моду только в шестом десятилетии.)
Обильно украшенные перьями шляпы из материи покрывали всю голову целиком и
образовывали спереди род круглого козырька. Прикрепленные к тулье завязки
сходились под подбородком или справа. Все дамы даже зимой носили белые нижние
юбки, отделанные зубчатым шитьем или кружевом. Перчатки украшались на наружной
стороне руки тремя большими швами.
Около 1820 года юбки стали сильно расширяться книзу,
на боках появились складки, хотя перед по-прежнему оставался гладким. Лиф
заканчивался теперь у самых бедер шарфом или лентой, образовывал спереди пышные
складки и доходил до самого горла, где окаймлялся одним или несколькими
находящими друг на друга отложными воротничками, отделанными по краям высечкой,
рюшкой, оборками, воланами или кружевами. Иногда на грудь прикалывался
галстучек из модной в то время шотландской ленты. Фасон рукавов совершенно
изменился: они образуют на плечах пышный напуск или же кроятся широкими во всю
длину и суживаются только у запястья, где и перехватываются широкой плотной
ленточкой или зубчатой кружевной манжетой. Очень модными считались пышные
рукава из тюля, сквозь которые просвечивала голая рука, и непомерно широкие
рукава из материи, собранные в две или три большие буфы. Иногда платье шилось
из целых полотнищ и перехватывалось на талии поясом или шарфом. Отсюда возник
лиф со складками, сделавшийся впоследствии самостоятельной частью костюма.
Летние платья для молодых девушек обыкновенно заканчивались у ворота прямым
вырезом. Такой же вырез с поперечной отделкой можно было встретить и на
сохранившихся в небольшом количестве узких воронкообразных платьях, талия которых
успела стать длиннее. Поверх всяких как открытых, так и закрытых платьев
обыкновенно надевалась пелеринка из муслина или четырехугольный, обшитый рюшью
воротник. Вместо тугих оборок и рюшек, которыми продолжали обшивать узкие
платья, модные пышные юбки отделывались легкими воланами с зубчатой высечкой,
гофрированными блондами, вышитыми цветочными гирляндами, строчкой, бие,
позументами и сутажом.
Летом, наряду с рединготами, спенсерами, канзу и
мантильями, носили особые пальто с поясами в виде платьев из белого кембрика, с
лифом en gerbe,
четырехугольной пелериной и широкими рукавами à la gigot. (Этот
фасон рукавов существовал вплоть до середины 40-х годов.) Шляпы принимали
всевозможные фасоны; размеры их постепенно увеличивались. Летом носили шляпы из
соломы, муслина, гроденапля и т. п., с широкими полями и высокой цилиндрической
тульей. В конце 30-х годов эти шляпы украшались шелковыми лентами и бантами из
материи. Длинные завязки прикреплялись изнутри к полям и спускались на спину
или на грудь. Волосы завивались, падали на лоб, а на висках образовывали пышные
пучки. При бальной прическе волосы разделялись пробором и пышными прядями
спускались вдоль висков к ушам. Посредине головы возвышался гребень, окруженный
бантами из волос. При этом вдоль лба — от одного бокового пучка до другого —
нередко протягивалась нить жемчуга. На ноги по-прежнему надевались туфли с
лентами; впрочем, на улице уже стали иногда появляться черные или светлые
башмаки из саржи или ластика с лакированными носками. Веер был шириной в
ладонь, зонтик — с короткой палкой и удобной ручкой. Летом вместо лайковых
перчаток употреблялись вудстокские из узорчатой ткани.
С 1830 года юбки стали делать еще пышнее; спереди на
животе появились густые сборки. Сборчатый лиф постепенно вышел из моды.
Визитный костюм состоял из двух платьев, причем верхнее обыкновенно расходилось
спереди по образцу старинной робы. Полы сильно декольтированного лифа
перекрещивались спереди, так что вырез тянулся от плеча до самого пояса и
отделывался по краям широкой каймой или кружевным воротником в виде шали; в
качестве вставки в таких случаях служила рубашечка нижнего платья. Сначала все
платья были очень короткими, затем с 35-го года стали постепенно удлиняться, а
в конце 4-го десятилетия их подолы лежали уже на полу. В тех случаях, когда
надевалось одно только платье, декольте вырезалось по ровной горизонтальной
линии, что давало дамам возможность показывать свои плечи; иногда же лиф такого
платья заканчивался у горла более или менее широким кружевным воротником или же
простыми, а то и двойными брыжами с шелковым галстучком. Вырез декольтированных
платьев окаймлялся обыкновенно оборкой из кружев или материи. Юбка отделывалась
двумя-четырьмя широкими воланами.
Расходящиеся спереди юбки верхнего платья обшивались
вдоль косых передних полотнищ позументом, а вдоль подола кружевной оборкой.
Закрытые визитные платья около 1840 года приняли фасон «амазонки» (платье princesse). Лиф застегивался рядом пуговиц и, кроме того,
отделывался еще двумя рядами, идущими вкось от нижнего края к плечам. Юбка
спереди тоже отделывалась рядом пуговиц. Зимой не только визитные платья
делались из бархата, но и бальные. Для вечерних платьев самой модной материей
считался шелк changeant. Рукава носили сначала
очень пышные (à la gigof), затем длинные с буфами и обшлагом из шитья
(à la chatelaine) и, наконец, длинные, узкие, гладкие или обшитые
двумя-четырьмя фалбалами. Некоторые рукава покрывали только плечо и в таких
случаях дополнялись широкими рукавами из тюля или линона, перехваченными у
запястья манжетой. Рукава вечерних и бальных платьев по-прежнему оставались
короткими и отчасти даже пышными, заканчивались они обыкновенно кружевной
манжетой. Около 36-го года рукава стали сравнительно уже. Обтянутый лиф резко
бросался в глаза наряду с пышной юбкой.
Среди огромного количестве верхних вещей всевозможных
фасонов особой любовью пользовались длинные мантильи с большой пелериной,
отделанной вокруг зубчатой или круглой высечкой. Поверх визитных платьев
надевалось пальто с пелериной из узорчатой или клетчатой шелковой материи,
перехваченное вокруг талии шнурком и отделанное шитьем. Вместе с визитным
туалетом нередко надевали на плечи шотландский шелковый шарф с бахромой. Муфта
стала значительно меньше и отделывалась обыкновенно с обеих сторон кистями из
меха. Употреблявшееся в качестве защиты от холода боа спускалось ниже бедер.
На балы причесывались следующим образом: волосы
разделялись пробором и спускались по обеим сторонам вплоть до ушей, а на
затылке зачесывались кверху и располагались здесь в виде бантов и пучков,
украшенных эгреткой. Кроме того, вплоть до 1835 года на голову надевался чепец
вроде тюрбана из узкой индийской шали, украшенной высоким поперечным султаном,
причем отделанные бахромой концы шали спускались спереди до самого живота. Для
улицы и визитов существовала особая прическа с пробором: уши совершенно
закрывались гладкими, слегка завитыми книзу прядями волос, а на затылке волосы
образовывали пучок или гнездо, над которым возвышался гребень. Молодые девушки
носили сначала большие широкополые шляпы, которые летом делались из соломы, а
зимой из бобра или бархата, и отделывались шелковым газом, тюлевыми лентами и
цветами. Около 1835 года в моду вошли маленькие шляпы из материи с высоким
бантом; они имели форму детских чепчиков, окаймлялись рюшью и заканчивались на
затылке широким бантом и длинными завязками. Около 1837 года фасон шляп
совершенно изменился: теперь они походили на узкие сзади и расширявшиеся к
переду плоские трубы. Иногда передний край такой шляпы обрамлял лицо в виде
замкнутого круга и так выступал вперед, что сбоку лица не было видно; иногда же
он имел более овальную форму. На затылке красовался всегда большой бант и так
называемая гардина, клочок материи. Завязки шли поперек шляпы; в таком же
направлении располагалась и отделка. Поля изнутри отделывались искусственными
цветами, причем эти цветы — в виде роз с листьями — помещались обыкновенно справа
и слева, около висков. Делались шляпы из атласа, бар-хата, плюша, гроденапля,
волоса, тюля, газа, рисовой соломки и т. д. Отделкой служили страусовые перья,
райские птицы, султаны, плёрёзы, шелковые ленты, а также всевозможные цветы из
материи, волоса и бисера. Вуаль из плотного зеленого, серого или синего газа,
употреблявшаяся только зимой, обыкновенно протягивалась на резинке вдоль края
шляпы и ниспадала вниз прямыми складками, как занавеска. Так же гладко
спускались вокруг открытых шляп и модные белые вуали из вышитого тюля. Летом
можно было встретить большие плоские итальянские соломенные шляпы с
развевающимися лентами. Туфли с переплетами дамы надевали теперь
преимущественно только на балы и вечера. Наряду с ними употреблялись башмаки из
материи или кожи, которые зашнуровывались вдоль подъема. Из украшений
необходимо отметить прежде всего брошь; шейные цепочки стали постепенно
выходить из моды. Женщины, принадлежавшие к привилегированному классу,
употребляли теперь исключительно лайковые перчатки.
В 1840 году опять появился мыс; острый передний конец
лифа стал постепенно спускаться все ниже и ниже. Для бальных и вечерних туалетов
выработался теперь совершенно самостоятельный фасон. Декольте делалось ниже
плечей, миниатюрные рукавчики были настолько узки, что почти вся рука
оставалась открытой. Юбки состояли иногда из трех или четырех широких воланов,
щедро отделанных позументами, кружевами и даже бахромой. Укрепленный
посредством китового уса лиф плотно прилегал к корпусу; юбка расширялась книзу
в виде колокола и все продолжала удлиняться. Визитный туалет нередко состоял
еще из двух платьев, причем верхняя юбка начиная от мыса расходилась в виде
острого угла. Лиф такого туалета обыкновенно заканчивался у ворота небольшим
круглым вырезом. Рукава в большинстве случаев сильно расширялись книзу. Верхнее
платье отделывалось вдоль передних полотнищ рюшью или позументом. Вдоль лифа,
начиная от самого мыса, тянулась в виде отделки какая-нибудь полоска,
доходившая до края выреза, где к ней присоединялась другая такая же полоска,
после чего они шли, окаймляя ворот, одна направо, другая налево, и сходились
сзади на шнурке лифа. При этом рубашечка нижнего платья выглядывала из-под
верхнего на такой незначительный кусок, что скоро стала заменяться «фальшивой»
вставкой. В большинстве же случаев надевалось только одно платье из «хамелеона»
(род шелка changeant), узорчатого органда,
серого батиста или фуляра и, наконец, из модной одноцветной материи с мелкими
клеточками или цветочками. Плотно обтянутый лиф с мысом заканчивался
обыкновенно у самого горла или чуть пониже так, что иногда он все-таки был
по-прежнему слегка «открытым».
Поверх лифа надевался широкий шитый или гладкий
воротник из пике или батиста. Воротник этот постоянно заменялся всевозможными
рюшками, шемизетками (modesties) и,
наконец, начинающейся у плеч и доходящей до самой талии косой пелериной
(канзу). Совершенно глухая амазонка, которую надевали вместе с рейтузами,
сапогами и шпорами, украшалась поверх стоячего воротничка рубашки шелковым
мужским галстучком. Рукава теперь в большинстве случаев, плотно прилегали к
руке; пышные рукава à la gigot исчезли совершенно. Они были заменены рукавами,
напоминавшими рукава блузы, собранными на плечах в густые сборки; иногда такие
рукава образовывали небольшой напуск ниже локтя. На летних платьях нередко
можно было встретить полукороткие, узкие рукава, заканчивавшиеся полоской из
высеченной материи; иногда под такие рукава подшивались тоже довольно широкие
нижние рукава из мулля или батиста, собранные у запястья в сборки. Длинные
узкие рукава обыкновенно покрывались на плечах отделкой в виде эполет или
коротенькими верхними рукавчиками всевозможных фасонов. Юбка отделывалась
гладкими или гофрированными поперечными волнами; чтобы придать ей надлежащую
пышность, приходилось не скупиться на количество материи и складок; кроме того,
в моду стали входить понемногу крахмальные нижние юбки.
Из верхних вещей необходимо прежде всего назвать
обтянутые или свободные жакеты, затем казакин с широкими рукавами,
заканчивающийся внизу несколькими воланами, и, кроме того, множество
всевозможных мантилий, накидок, воротников, пелерин с широкими, открытыми
рукавами. В качестве зимней одежды была очень распространена кацавейка —
короткая кофточка с закругленными передними полами и открытыми, расширяющимися
книзу рукавами; кацавейка эта отделывалась рядом пуговиц и позументом. Боа
вышло из моды совсем; муфта опять стала больше. Летом нередко встречалась
чрезвычайно оригинальная верхняя вещь в виде полукороткой косоворотки из серого
батиста. Столь распространенный в 40-х годах шарф в виде мантильи употреблялся
и теперь.
Прическа по-прежнему разделялась гладким пробором, причем
спереди волосы спускались на лоб, а сзади зачесывались кверху. Кроме того, в
это время в моду вошли ниспадающие по щекам английские букли. Сзади волосы
гладко зачесывались наверх и располагались здесь в виде широкого пучка или
круглого венца из кос, от которого сбоку спускалось несколько локонов. Гребенка
уже не бросалась в глаза, как прежде. Шляпа приобрела форму круглого свода.
Особенно распространен был маленький капот с «гардиной», окаймленный гладкими
полями или рюшкой. Летом встречались круглая, плоская флорентийская шляпа с
широчайшими, сильно загнутыми книзу полями. Вместе с амазонкой надевалась
широкополая касторовая шляпа, над которой развивалось длинное, свешивающееся
назад страусовое перо. К обеденному туалету в конце 40-х годов обыкновенно надевали
маленький, окаймленный рюшью чепчик из блонд или наколку, отделанную лентами и
цветами. Кружевные наколки сохранились вплоть до нашего времени, но теперь они
употребляются исключительно пожилыми дамами. Зонтик в 40-х годах стал опять
складным.
Главным нововведением в 60-х годах был кринолин. Он
появился впервые в Париже по инициативе императрицы Евгении: отсюда и началось
его победоносное шествие по свету. С этих пор мода стала меняться с такой
быстротой, что за нею трудно уследить. Юбки становились все пышнее и пышнее;
ширина подола доходила до 6—8 метров. Они отделывались преимущественно
фалбалами, кроме того, в большом употреблении были двойные юбки. Нужно было
обладать исключительной ловкостью, чтобы носить на себе тяжелый, непомерно
растянутый кринолин. Достаточно было неловко опуститься на стул, чтобы обручи
передвинулись наперед и вздулись на животе в виде шара. Скоро в моду вошел лиф
с баской. Он был закрыт и делался с очень удобными рукавами, которые несколько
расширялись книзу, где из-под них выглядывали белые внутренние рукава,
заканчивающиеся узкой обшивкой. Под гладкий
белый воротник нередко продевался
галстуке брошкой. Лиф непременно кончался длинным мысом, укрепленным
посредством планшетки. Лиф вечернего платья делался обыкновенно с четырехугольным
декольте и короткими пышными рукавами, нередко покрытыми широкой фалбалой.
Глухой лиф снабжался в большинстве случаев открытыми рукавами в виде колокола,
из-под которых выступали вышеупомянутые нижние рукава, заканчивавшиеся
обыкновенно кружевной манжетой. Кроме того, в моду снова вошли рукава à la gigot,
получившие теперь форму мешка, и, наконец, появился так называемый греческий
рукав. Закрытый лиф отделывался преимущественно широкими отворотами, а кроме
того, канзу рюшками, воротниками и фалбалами.
Из материй употреблялись главным образом муар антик и
тафта. Из цветов в большом ходу был серый всех оттенков, затем синий, черный,
кофейный, лиловый и ярко-красный. На бальных платьях сохранилось прямое,
спускающееся ниже плеч декольте; руки по-прежнему оставались открытыми.
Количество всевозможных пальто и накидок все возрастало. Среди них преобладали
главным образом закрытые или открытые спереди жакеты, свободное пальто с
широким рукавом, манто с пелериной, короткие и длинные накидки с рукавами и без
рукавов, широкие и узкие тальмы, пелеринки, шали, бурнусы и бедуинские плащи
всевозможнейший фасонов и качеств. Каждый фасон носил особое название. Шляпа из
материи приобрела форму чепца. Передний край ее отодвинулся за уши, так что
можно было видеть начало пробора; сзади шляпа наклонно спускалась к затылку,
закрывая в то же время всю шею с боков вплоть до воротника или рюшки. Волосы
разделялись пробором, гофрировались и откидывались назад, располагаясь иногда
при этом в виде пучков. У некоторых, особенно у пожилых, дам передние пряди
спускались еще на уши, так что из-под этой массы волос были видны только
длинные серьги. Но модницы уже зачесывали волосы за уши, а короткие пряди на
висках завивали колечками. Сзади волосы покрывались синелевой сеткой или же
располагались в виде пучков или гнезда. При этом сама прическа спускалась все
ниже; гребень употреблялся небольшой и изредка.
В начале 70-х годов кринолин достиг невероятных
размеров, но зато уже в 1865 году он почти вышел из моды и сохранился до 1870
года только серди женщин низшего сословия, да и то в значительно уменьшенном
виде. Юбки по-прежнему отделывались до самых бедер воланами, но теперь эти
воланы стали много уже. Иногда употреблялось свободное верхнее платье, так
называемая туника, которая была или короткой, расходящейся спереди, или длинной
закрытой. Поверх закрытого или декольтированного лифа, из-под открытых внизу
рукавов которого по-прежнему выглядывали белые внутренние рукава, перехваченные
обшивкой, надевалась, по примеру прежних лет, перекрещивающаяся на груди
косынка.
Очень распространено было платье princesse, скроенное из целого куска. Спереди оно отделывалось
рядом пуговиц и несколькими бие, которые затем тянулись вдоль подола; кроме
того, лиф снабжался косыми отворотами. Пышные внизу рукава заканчивались
большими обшлагами в стиле рококо, из-под которых выглядывали нижние рукава с
узкой обшивкой. Лиф с баской продолжал существовать, но наряду с ним носили
множество других лифов, между прочим, короткую, закругленную спереди кофточку
à la zouave, затем фигаро, сак и т. д. Последний фасон появился
около 1865 года; главной особенностью его были наружные карманы. К концу 70-х
годов фасон туники изменился: она уподобилась верхнему платью без рукавов, полы
которого заканчивались наискось, доходили до колен и перехватывались на талии
поясом. Нижнее платье в таких случаях отделывалось вокруг подола зубчатой или
косой высечкой или широкими клиньями. Несмотря на то что кринолин почти вышел
из моды, юбки все еще продолжали расширяться книзу и заканчивались сзади
небольшим шлейфом.
После 18б5 года в большой моде были пестрые материи с
широкими или узкими полосами. В смысле цветов преобладали темные, например
импр-оливковый. Женщины, принадлежащие к среднему сословию, по-прежнему шили
нарядные платья из черного шелка (атлас, тафта) и только изредка употребляли
для этой цели светло-серый, коричневый или лиловый муар антик. На шею надевался
при этом белый воротничок из шитья, скреплявшийся спереди массивной золотой
брошкой, под которую продевалась обыкновенно тонкая золотая цепочка для часов
или лорнета. На бал надевалось двойное платье. Шелковая юбка со шлейфом
обшивалась в таких случаях преимущественно буфами из тарлатана или газа и
кружевными воланами, а более короткое верхнее газовое или тарлатановое платье
отделывалось вокруг подола зубчатой или круглой высечкой. Лиф этого платья
заканчивался наверху глубоким круглым декольте, из-под которого выступала
тюлевая рубашечка. Очень короткие рукава шелкового нижнего лифа покрывались
обыкновенно тарлатановой фалбалой в виде веера или длинными открытыми крыльями
из того же тарлатана. Кроме того, иногда поверх бального платья надевалась
туника, пышно задрапированная сзади и распахнутая спереди. Около 1867 года юбку
перестали делать такой пышной, как прежде, хотя ширина подола доходила
по-прежнему до десяти аршин. Благодаря этому изменился и самый покрой юбки,
которая составлялась теперь из множества отдельных полотнищ в виде клиньев.
Прежние рукава в форме колокола стали начиная с 1865 года постепенно заменяться
длинными удобными рукавами в виде труб, что давало возможность обходиться без
нижних рукавов.
Из верхних вещей употреблялись главным образом
обтянутые и свободные ватерпруфы с капюшоном из серой или коричневатой
непромокаемой материи. Кроме того, в большом употреблении были короткие
свободные или обтянутые жакеты, накидки с пелеринами или воротниками и длинные
фантастические бедуинские плащи, снабженные сзади широким клапаном, с бахромой.
Шляпы-капоты продолжали уменьшаться и закрывали теперь половину головы.
Короткая «гардина» доходила только до конца волос, так что вся шея оставалась
открытой. Широкие завязки сходились под подбородком, банты плотно прилегали к
щекам. Наряду с капотами употреблялись маленькие круглые шляпки с закругленными
полями; шляпки эти отделывались обыкновенно длинным страусовым пером или
цветами, а сзади развевалась вуаль из шелкового газа. Затем следовали маленькие
продолговатые шляпки в виде берета и, наконец, капоры, окаймленные мехом,
бархатом или клетчатой лентой и украшенные в большинстве случаев коротким
султаном. Такие капоры носили преимущественно молодые дамы. Род козырька,
обрамляющего лицо, исчез совершенно. На балы и вечера по-прежнему надевались
кружевные наколки и чепчики из тюля «иллюзион». Наряду с этим встречались сетки
из блонд с диадемой из материи или бархатных клеток и со свешивающимися назад
кружевными лопастями. Молодые девушки украшали свои прически цветами и венками;
проборы, как гладкий, так и волнистый, постепенно выходили из моды. Теперь
волосы завивались вокруг лба и на висках и зачесывались назад или взбивались
кверху; в тех же случаях, когда они по-прежнему разделялись пробором, они
опять-таки зачесывались назад в виде валиков, положенных на особые подкладки.
На затылке волосы заплетались в косы и располагались совершенно низко в виде
мешка, который затем покрывался большой плоской сеткой. После 1865 года на
затылке стал красоваться высокий шиньон. В 1866 году на вечерах можно было
нередко встретить шиньон из локонов, а на балах — изящную прическу с длинными
буклями.
Теперь перечислим вкратце моды последних десятилетий.
В 80-х годах в моде были сначала платья со шлейфом,
отделанные плиссе, воланами, туниками, складками в виде передников и т. д.
Спереди и с боков эти платья ниспадали почти отвесно, а сзади неестественно
выступали, благодаря особым приспособлениям из стальных обручей, называемых
турнюрами. Турнюры образовывали сзади почти горизонтальное возвышение в аршин
шириной. В большом ходу было по-прежнему платье princesse, заменившее теперь свободную тунику. Это платье также
драпировалось на боках и сзади и, кроме того, отделывалось плиссе и бахромой.
Короткие верхние жакеты и кофточки, а также и полудлинные пальто делались с
длинной остроконечной спереди баской, суживающейся по косой линии сзади. Лиф с
удобными круглыми, отделанными воланами и плиссе рукавами в большинстве случаев
доходил до самого горла и лишь изредка заканчивался вырезом в виде
четырехугольника или сердечка, который закрывался батистовой рубашечкой. Пояс
украшался маленьким бантом из материи. Прическа состояла из всевозможных
пучков, локонов, кос и напусков. Все это требовало огромного количества волос,
и дамы прибегали к накладкам. К этому времени в моду вошли локоны à la ponea.
Шляпы не соответствовали величине причесок: они были очень маленькие и странно
торчали на пышной массе волос.
После 1875 года вкусы изменились. Дамы стали
стремиться к тому, чтобы их фигуры казались как можно стройнее; вследствие
этого в моду вошли платья princesse,
совершенно обтянутые вплоть до колен, где они стягивались при помощи
внутреннего шнура. Благодаря этим платьям дамам приходилось не ходить, а
подпрыгивать. Всевозможные складки и плиссе плотно прилегали к юбке наверху и
расходились внизу. Короткий шлейф раскидывался по полу в виде веера. Стремление
к обтянутой фигуре было причиной появления лифов из джерси (из вязанья или
трико). Юбка в течение этого десятилетия все продолжала суживаться. Шлейф,
который одно время, из практических соображений, поднимался посредством
резинового пажа, в 1879 году вышел из моды. Теперь его можно было видеть только
на бальных платьях замужних женщин. Прически сделались менее пышными. Молодые
дамы или спускали косы на затылок à la Mozart или
ходили с распущенными волосами. Наряду с маленькими капотами многие дамы носили
шляпы à la Рембрандт и плоские шляпы в
виде тарелки с прямыми полями из лакированной кожи или соломы.
В 1880 году в большой моде был лиф с длинной баской и
узкими рукавами; летом он заканчивался косым вырезом, отделанным кружевной
рюшкой. Узкие юбки на подъеме покрывались туникой и драпировались косыми
складками; внизу юбка по-прежнему отделывалась рюшками, плиссе или густыми
складками. Жакеты и пальто с довольно длинной баской плотно прилегали к телу.
Длинные баски в большинстве случаев кроились из целого куска; иногда сзади к
ним пришивались карманы. На платьях же карманы делались все время в разных
местах. Баски через несколько лет вышли из моды; от них остался только короткий
мыс и небольшие полы, напоминающие фрак. На некоторое время (1881 — 1884) в моду
вошли широчайшие юбки, которые вздергивались на шнурке. В 1884 году опять
появился лиф с глубоким мысом, гофрированной вставкой, косыми отворотами и
широким, открытым стоячим воротником. Узкие рукава несколько приподнимались на
плечах и закрывали обыкновенно всего три четверти руки. Юбка плиссировалась или
закладывалась широкими складками, задрапированными в виде передника или
корзинки. Заднее возвышение стало еще пышнее и устраивалось при помощи турнюра
и прикрепленных к подкладке обручей. Среди шляп по-прежнему преобладали капоты.
С 1880 года в моду опять вошли козырьки. Волосы спереди напускались на лоб, а
сзади собирались в узел. В 1882 году узел спустился почти на затылок, а
впоследствии опять поднялся на середину головы. Только что упомянутый фасон платьев
исчез через несколько лет. К концу этого десятилетия модной считалась уже
совершенно узкая юбка, к подкладке которой сзади прикреплялось только несколько
обручей.
В 1890 году в моду вошла совершенно мягкая юбка,
плотно обтягивавшая живот и бока и образовывавшая несколько складок только на
заднем полотнище. Отделка юбок ограничивалась исключительно подолом.
Французская мода постепенно уступала место английской, и дамы начинали носить
главным образом короткие открытые жакеты, надевавшиеся поверх блузы или же
мягкой или крахмальной мужской рубашки с воротником, манжетами и галстуком. С
этим костюмом носили гладкую ровную юбку, спускающуюся до полу. Появившиеся в
1890 году клинообразные рукава скоро уступили место непомерно пышным рукавам в
виде шара. Эти рукава делались главным образом на разноцветных шелковых,
шерстяных и бумажных блузках, надевавшихся обыкновенно вместе с темными юбками.
Они достигли скоро необычайных размеров и напоминали знакомые уже нам рукава
à la gigot. Дамы помешались на блузах и мужских рубашках. В
начале последнего десятилетия XIX века молодые
модницы носили костюмы, которые ничем не отличались от мужских. Около 1897 года
фасон рукавов изменился. Пышный шар, начинавшийся у самого локтя, уступил место
маленькой буфочке на плече. Скоро исчезла и эта буфочка, и рукав снова стал гладким.
Позднее, в начале XX века, этот гладкий рукав был
опять заменен двойным рукавом 50-х годов. Около 1892 года дамы стали было
увлекаться костюмами Directoire,
встречавшимися главным образом на балах. В 1894 году гладкая юбка уступила
место юбке-колоколу. Обтянутый лиф отличался непомерно широкими воротниками и
отворотами. Б течение последующих лет фасон юбки неоднократно менялся. В конце
десятилетия юбка стала совершенно гладкой спереди, с боков и даже сзади,
вследствие чего ее застежка помещалась сзади, а иногда даже сбоку. Нередко
такая юбка начиная от колен расходилась в виде волана. Затем на юбке опять
появились складки, которые стали застрачивать до половины, а иногда и до самого
подола.
Наряду с обтянутыми английскими лифами появились
удобные блузки и рубашечки, пышные складки которых перехватывались на талии
поясом. Временами такого же удобного фасона делались и короткие верхние жакеты.
В это же время стал понемногу выходить из моды высокий корсет. Подол юбки с
изнанки отделывался кружевными воланами. Кроме того, богатые дамы клали юбки на
яркую шелковую подкладку, которая нередко просвечивала сквозь прозрачную
материю. Сначала только бальные платья отделывались кружевной рюшкой — balayeuse, а затем она была перенесена и на костюмы для гулянья
и на нижние юбки, которые, сверх того, стали украшать рюшками, оборками,
воланами и кружевами; благодаря этому нижние юбки скоро стали одной из наиболее
нарядных принадлежностей костюма. Своеобразный шелест шелковой юбки стал
считаться одним из непременных условий изящества. В последнее время очень часто
вместо юбки женщины носят панталоны-трико. Бальные платья делались в
описываемое время с дугообразным вырезом спереди и сзади. Их лиф то
заканчивался мысом, то обрезался внизу совершенно ровно; пышные короткие рукава
уступили место узким. Такие рукава нередко спускались с плеч до самого локтя,
плечи были голыми, а платье держалось на плечах только ленточками. Юбка
бального платья была, согласно требованиям моды, то сборчатой, то гладкой.
Сначала она собиралась сзади в пышные сборки, затем стала драпироваться в
живописные складки наподобие туники, причем заканчивалась обыкновенно широким
или узким шлейфом.
В конце концов, бальная юбка приняла форму колокола
или даже узкой воронки. В конце XIX века на балы
и вечера надевали вышитые блестками сквозные туники из тюля или кружев. Шились
бальные платья по-прежнему главным образом из шелка (дамаст, атлас, сюра,
мервельё, репс, тафта и т. д.) или из бархата, плюша, парчи, мулля, тюля,
кружев и т. п., а костюмы для гулянья, помимо гладких и узорчатых шелковых
тканей, главным образом из шерстяных и полушерстяных английских материй. В
конце века в большом почете был китайский шелк, усеянный цветочками.
В конце XIX столетия в
число принадлежностей женского костюма входили, помимо платьев и верхних вещей,
еще корсет, лифчик (или каш-корсе), пеньюар, матине (с чепчиком) и фартучек. Во
время траура носили исключительно черный цвет, причем шелка и бархата избегали,
а в качестве вуали и отделки на платье и шляпе употребляли креп. Аристократки
покрывали голову особым чепчиком с мысом. В случае полутраура можно было
надевать черные украшения. Особенно было распространено появившееся в начале
80-х годов настоящее и поддельное «же». Вместо употреблявшихся прежде белых
чулок в течение последних двадцати лет стали носить исключительно черные или
темные узорчатые. В качестве верхних вещей употреблялись зимой жакеты, длинные
и короткие тальмы, так называемые «вечерние манто», шубы, воротники, пелерины,
шерстяные кофточки и т. д. Меховой воротник, имевший в 70-х годах вид пелерины,
вскоре затем принял форму длинной шали и, наконец, превратился в узенький
воротничок, окруженный высокоподнятым воротником à la Stuart .
В 1885 году в моде было боа из меха, перьев или лебяжьего пуха. В последние годы XIX века в моду опять вошла меховая пелерина с
высокоподнятым воротником. Из обуви употреблялись сапоги на пуговицах, шнурках
или резинках, желтые, белые или черные закрытые туфли, открытые бальные туфли из
кожи или материи, спальные туфли, валенки и калоши. В 80-х годах появились
высокие сапоги до колен и так называемые «башмаки для гулянья» с двумя, тремя
пряжками, причем высокий французский каблук их приходился почти на середине
подошвы. В 90-х годах появился английский башмак с совершенно тупым носком,
который, впрочем, скоро стал совершенно острым. Каблуки снова заняли надлежащее
место и делались постепенно все шире и ниже.
После 1870 года стали появляться зонтики с длинной
палкой и с ручкой, помещенной наверху (Старинный зонт имел такой вид, как будто
наш современный зонт перевернули вверх и сюда приделали ручку.). Затем в моду
вошел зонтик, служащий защитой не только от солнца, но и от дождя (En tout cas). В 90-х годах длинные палки
зонтиков кончались преимущественно гладкими ручками наверху. Фасоны зонтиков в
смысле формы, цвета и материи стали меняться чуть ли не ежегодно. В большой
моде были и остались кружевные зонтики. Дождевой зонтик приобрел, наконец,
форму тросточки, когда палку стали делать из стали.
Веер встречался только на балах и приобрел форму
опахала из перьев. Серьги постепенно становились все короче; в конце века они
имели форму пуговиц или колец. Брошка встречалась среди представителей всех
сословий и делалась не только из драгоценных камней и благородных металлов, но
и из агата, слоновой или обыкновенной кости, рога и т. п. Начиная с 30-х годов
в моду стали входить браслеты, — в конце века их надевали даже поверх перчаток,
преимущественно лайковых. Кроме того, нередко носили и вязаные перчатки. По
временам, например в конце 80-х годов, в большой моде были перчатки из филя.
Локоны à la poney вышли из
моды еще в 1891 году. Простая прическа конца XIX столетия уступила место пышной. Среди шляп в конце XIX столетия преобладали капоты и огромные шляпы с
перьями, поля которых загибались на всевозможные лады. Кроме того, долгое время
в большой моде были шляпы с пышной тульей в виде берета и заимствованные у
испанок болеро с помпонами. Летние шляпы — особенно на морском берегу — стали
заменяться всевозможными шапочками. Шапочки эти, равно как и фантастические
береты, были в большом ходу, особенно среди велосипедисток, костюмы которых
состояли обыкновенно из короткого жакета, надетого поверх мужской рубашки, и из
широких шаровар до колен. Шаровары эти в последнее время иногда заменялись
панталонами в виде юбки.