Глава II

Функции и тенденции развития марийского народного костюма

Функции марийского народного костюма

Молотова Т.Л.

Основной функцией народной марийской одежды была, естественно, практическая, и в этом плане соответствовала природно-климатическим условиям региона, в котором жил народ. Наряду с этим в прошлом одежда выполняла и ряд дополнительных, немаловажных функций. Костюм имел отличия локального характера: по его форме можно было определить, откуда родом данный человек. Несмотря на развитие, изменение форм одежды, как и других элементов народной культуры, все же ареалы отдельных комплексов в целом были довольно устойчивыми. Совпадение этих ареалов с ареалами диалектов марийского языка свидетельствует о существовании определенных этнографических групп марийцев, сложившихся на основе особенностей этнического характера, а также социально-экономического и исторического развития края.

Кроме того, и в пределах одного комплекса одежды существовали различия, определявшиеся возрастом владельца, а также функциональным назначением костюма. По составу и орнаментации костюма можно выделить следующую возрастную градацию: 1) до 10 лет; 2) от 10 до 16 лет; 3) возраст девушки; 4) замужней женщины до 40 лет; 5) от 40 и далее. По покрою одежда женщин различных возрастных групп практически не отличалась.

Одежда мальчиков и девочек в возрасте до 10 лет почти не имела отличий. Она обычно состояла из рубахи и штанов, которые по покрою не отличались от одежды взрослых. Нередко одежду для детей перешивали из обносков взрослых, или же они донашивали одежду своих старших братьев и сестер. В дореволюционный период зимнюю одежду (кафтаны, меховые шубы, валенки) имели дети из зажиточных семей.

В прошлом у марийцев была высокая детская смертность, в особенности среди младенцев. С целью предохранения их от болезней и порчи на одежду пришивали различные амулеты. В качестве оберегов использовались яркие ленты, монеты, раковины каури, бусины, хвост белки, которые обычно пришивались к шапочке грудного ребенка.

Иногда от сглаза на младенца надевали шапочку, сшитую из красной ткани, обычно фабричного производства. По представлениям марийцев, амулеты оберегали ребенка, т. е. отводили болезни, порчу, сглаз¹.

Судя по фотоколлекциям конца XIX-начала XX веков детская одежда мало орнаментировалась². Только у грудного разреза, на конце рукавов и на подоле рубашки имелась небольшая вышивка.

С 10-12-летнего возраста одежда мальчиков и девочек начинает заметно отличаться. С этого периода обязательным для девочек становится ношение онучей с лаптями, усложняется орнаментация одежды, появляются украшения в виде ожерелий из бус или бисера. При достижении 15-16 лет к костюму девочек добавляются накосные украшения из бисера и монет, шейные ожерелья, серьги и браслеты. Эти украшения в большинстве случаев начинали носить постоянно с того момента, когда им уже разрешалось принимать участие в празднике девушек, достигших половой зрелости (ÿдыр пура, ÿдыр сий). Такой праздник устраивался в одном из арендованных домов. Для угощения односельчан они варили пиво, пели и плясали³. Аналогичный праздник совершеннолетия девушек проводился и у мордвы-эрзи, на который девушки в первый раз надевали богато вышитую рубаху и набедренные украшения⁴.

Девушки и молодые женщины уделяли большое внимание своей одежде. Особенно тщательно следили за своим нарядом девушки-невесты. Если какая-нибудь из них отличалась неряшливостью, то среди односельчан о такой говорили, что она даже за собой следить не может. И, по мнению окружающих, такая девушка не могла стать хорошей женой и хозяйкой. На опрятность ее, чистоту костюма и манеру обувания лаптей обращали внимание и молодые парни. Поэтому девушки с особой тщательностью навертывали онучи. На это уходило много времени, так как на ноги сначала надевали холщовые и суконные онучи, затем обували лапти с оборами, которые нужно было красиво завязать. Ноги должны были быть похожи на два ровных столбика. Толщина ног марийки в прошлом была признаком ее зажиточности, что было характерно и для восточно-славянских народов⁵. О тех, кто обувал лапти не по размеру или небрежно заворачивал онучи, в народе с насмешкой говорили, что «пока она или он один раз наступит, лапти три раза слетят с ноги»⁶.

Замужняя женщина должна была носить головной убор. Женские головные уборы, как известно, возникли из древних магических представлений о необходимости оберегать и прятать волосы, а также из обычаев, подчеркивающих состояние в браке и зависимое положение жены от мужа. Ношение головного убора было обязательно: по представлениям марийцев, простоволосая женщина могла навлечь неурожаи, засуху и эпидемии⁷.

В будни молодая женщина носила небольшое количество украшений: шейные ожерелья, серьги, кольца, нагрудные фибулы. Во время праздников она надевала полный набор украшений, в который входили всевозможные нашейные, нагрудные, наручные и поясные украшения. В целом костюм мариек в этот период отличался богатством не только съемных украшений, но и орнаментации.

Богатством орнаментации отличалась одежда женщин до 40 лет. Особенно много вышивки располагалось в области груди, с целью охраны женщины-матери - продолжательницы человеческого рода. После 40 лет она начинала носить одежду со скромной отделкой, где меньше применялся бисер, стеклярус, тесьма, пуговицы и т. п. Даже на чью-либо свадьбу женщина после 40 лет надевала ограниченное количество украшений. Например, в Уржумском районе в этом случае она пользовалась только серьгами, шейными ожерельями и фибулой для скрепления разреза рубахи».

В древности вышивка выполняла не только защитную и продуцирующую функции, но и была признаком, указывающим на принадлежность к той или иной родовой группе. Последнее ярко доказывается орнаментацией на женской рубахе в области лопаток в виде небольших розеток - «тамка», т. е. тамга - знак родовой группы у марийцев. Снохи в большой семье вышивали на своих рубахах знаки своих родителей, а не мужа⁹. С течением времени смысловое значение этой вышивки было утрачено. Например, в Уржумском районе Кировской области во время этнографической экспедиции одна из информаторов объяснила значение этой орнаментации следующим образом: «Если бы женщина не имела на рубахе такой вышивки, то корова, возвращаясь из стада вечером, не смогла бы найти дом своей хозяйки»¹⁰.

Как отмечалось выше, у марийцев существовало несколько костюмных комплексов определенного кроя и орнаментации. В прошлом по одежде можно было даже определить, из какого селения та или иная представительница. Особенно ярко эти отличия проявлялись в вышивке ее одежды. В Горномарийском районе МССР информаторы сообщили, что ранее на сельских базарах по орнаментации головного убора (шарпан) определялось, уроженкой какой местности является та или иная женщина¹¹. Это свидетельствует о том, что в традиционной одежде улавливались малейшие специфические нюансы, касающиеся даже полихромной орнаментации полотенчатых уборов.

П. Г. Богатырев, говоря о костюме, справедливо подчеркивал, что творцы народного искусства ограничены строгими рамками норм и стиля и это позволяет знатокам народного искусства установить, в какой местности создано данное произведение¹². Но это не означает, что одежда была стереотипной и безликой даже внутри какой-то локальной группы. Ни одна вышивка, ни на одном элементе одежды у марийцев не повторялась буквально. Каждая вышивальщица вносила в орнамент свои мотивы, свои представления о красоте, но она импровизировала только в пределах определенных традиций. Таким образом, народный костюм той или иной группы имел большое количество вариантов, но в пределах, опять-таки строго ограниченных традицией. Как отметил К. В. Чистов, в народном костюме прослеживается живая игра возможностей реализации одного и того же типа (стереотипа). По его мнению, вариативность и стабильность существовали всегда, хотя и выступали в различных формах и соотношениях. Вариативность есть способ и одновременное условие существования культурных традиций¹³. Им принадлежит чрезвычайно важная роль в системе существования этноса. Зафиксированные в культурных традициях программы человеческой деятельности, выражающие исторический опыт тех или иных исторических общностей, ориентированы на важные для выживания этих общностей устойчивые, стабильные свойства как природной, так и этносоциальной среды¹⁴.

Известно, что импровизация вышивки в народном костюме явление более позднее. Н. И. Гаген-Торн в связи с этим отметила, что вначале все члены определенной группы были обязаны использовать в орнаменте знаки своей группы, и эта традиция, очень устойчивая, сохраняла орнамент в течение многих столетий¹⁵. У марийцев традиционные виды вышивок начинают изменяться лишь с конца XIX века. Но эта тенденция была еще незначительной и проявлялась не у всех локальных групп этноса.

Традиционные формы одежды особенно устойчиво сохранялись в празднично-обрядовой. Праздничный костюм по составу элементов одежды и покрою во многом повторял будничный. Лишь некоторые предметы (полный набор украшений, набедренные подвески) имели празднично-обрядовое назначение. Но праздничный костюм выглядел более нарядно и красочно, чем повседневный. Богатая вышивка, тесьма, позумент, бисер, пуговицы придавали одежде нарядный вид. Празднично-обрядовый костюм ценился и его берегли, а некоторые его элементы передавались по наследству от матери к дочери, в частности украшения из монет, обрядовые кафтаны и др. Народный костюм во многом был связан с обрядовой стороной жизни крестьянства, поэтому мы остановимся на нем более подробно.

Свадебная одежда - самая интересная в обрядовом плане. Свадебный обряд у марийцев, как народный костюм в целом, хотя и имел локальные различия, но содержал и ряд характерных общих моментов. Уже в предсвадебных обрядах у марийцев всех групп использовались отдельные предметы народного костюма различного назначения. Во время сватовства девушка в знак согласия выйти замуж дарила у луговых и восточных мари жениху поясное полотенце, у горных марийцев - полотенце. У последних невеста в этот момент одаривала и участников сватовства холстом на рубашки и поясами¹⁶.

Прежде всего невеста должна была иметь приданое (кумалтыш). В него помимо скота, домашней птицы и постельных принадлежностей, входила одежда самой девушки, подарки жениху и его родственникам, холсты, из которых впоследствии женщина шила одежду всей семье. Приданое играло большое значение в крестьянской семье, поэтому девушек начинали обучать вышиванию в довольно раннем возрасте - 8-10 лет, а с 12 лет они начинали готовить себе одежду для замужества. Каждая девушка-невеста должна была иметь полный комплект одежды, которого бы хватило на продолжительный срок жизни в семье мужа. Так, девушка на выданье из семьи среднего достатка у горных марийцев в начале XX века имела в приданом следующие предметы одежды: несколько теплых кафтанов, преимущественно из фабричного сукна; крытую сукном шубу из овчины или тулуп со смушковым воротником; сапоги со сборами или валенки; несколько женских головных уборов, рубахи и передники; холсты и т. д. О количестве приданого сваты заранее спрашивали у родителей невесты: «Есть ли у нее шуба, тулуп, кафтаны?»¹⁷.

Приданое собиралось матерью и дочерьми на протяжении длительного времени. При выходе замуж оно считалось личной собственностью жены и достоянием той семьи, из которой она вышла замуж. В случае преждевременной смерти замужней женщины приданое переходило по наследству ее детям, а если их не было - возвращалось родителям¹⁸.

Количество предметов приданого во многом зависело от материального положения семьи. О составе его, о подарках родственникам жениха, о выкупе невесты (олно) договаривались во время сватовства или через некоторое время после него. В период между сватовством и свадьбой девушка дополняла недостающие предметы в своем приданом. С этой целью она приглашала своих подруг, которые помогали ей вышивать и шить. Практически девушка в этот период была занята в основном приготовлением подарков.

Приданое отвозили в дом жениха во время свадьбы. В первой половине XIX века для этих целей использовались кожаные мешки (тапнак), позже сундуки (шондык), а у горных марийцев - плетеные из лозы короба (коропля). У последних, по утверждению С. М. Михайлова, в еще более ранний период «приданое укладывали в большие кади (шабашка лянгус)»¹⁹. Это были долбленые из дерева сундуки, подобные мордовским, где хранились женская одежда и холсты.

Подарки преподносились всем близким родственникам жениха (матери, отцу, бабушкам, дедушкам, братьям, сестрам, теткам и т. д.). Больше всего их приходилось на долю свекрови и свекра, которых одаривали рубахами, головными уборами, поясами. Богатые невесты, кроме того, дарили им и верхнюю одежду. Обычай одаривания требовал, чтобы невеста имела много полотенец, поясов, женских головных уборов, платков и других предметов. В качестве подарка применялся также холст, которым невеста обычно одаривала дружку жениха. Количество и качество подарков также зависели от имущественного положения невесты. Она преподносила подарки после приезда из родительского дома в семью мужа. Подарки имели престижное значение, так как вышитые элементы одежды показывали мастерство будущей жены. Немаловажное значение подарки имели в приобщении невесты к новой семье. Подношение подарков происходило в присутствии многочисленных зрителей, которые обсуждали их качество. Родственники жениха, получившие подарки, в свою очередь давали невесте деньги, а некоторые обещали подарить что-нибудь из домашней птицы или мелкого скота.

У горных марийцев существовал обычай вывешивать предметы одежды из приданого во дворе жениха для общего обозрения, чтобы присутствующие могли сразу судить о трудолюбии и состоятельности молодушки. У луговых марийцев также существовал подобный обычай, когда вышитая одежда невесты вывешивалась напоказ и люди могли судить о мастерстве девушки, а искусство вышивки в прошлом было одним из самых ценных качеств невесты. Девушек, не умевших вышивать, считали совершенно непригодными для семейной жизни. Таких девушек называли «совияк», «тöка», «сокыр» и насмешливо говорили, что «у нее иголка без ушка» (тудын имыже вожын) или «у нее иголка в подполье» (тудын имыже пöртйымалне)²⁰.

Одаривание родственников жениха невестой во время свадебного обряда у многих народов было не только моментом сближения с новыми родственниками, но имело престижное значение, показывающее обеспеченность невесты и ее работоспособность²¹.

В свадебной обрядности большое значение имела одежда невесты (ÿдыр), жениха (качымарий), ближайшей подруги невесты (ончыл шогышо ÿдыр, ыдыр кыньыр), обслуживающей невесту, дружки (савуш, арвингы), специальных женщин-участниц этой церемонии - поезжанок (сÿан вате).

У различных локальных групп марийского этноса в XIX веке существовал свой особый свадебный комплекс одежды. Характерной чертой для всех этнографических групп марийцев было использование суконных кафтанов и меховых шапок в любое время года. У горных и части луговых (уржумские, яранские) мари в качестве свадебной одежды невесты, ее подруги и женщин-поезжанок использовали прямоспинный приталенный с клиньями в боках зеленый суконный кафтан (ужар сывын) с большим откидным воротником, украшенным кумачом, бисером, раковинами каури и монетами, шапку с высокой тульей из красного сукна или плиса с опушкой из бобра (ындыр тыран упш) у горных, из лисы (рывыж упш) - у луговых мариек. У остальной части марийцев в качестве женского свадебного костюма применялся черный прямоспинный кафтан (шем сывын) с откидным четырехугольным воротником и шапка из мерлушки с суконным или плисовым черным верхом (ыслык).

Наряд невесты имел свои особенности в способе ношения отдельных предметов. Например, у луговых марийцев отличительным признаком невесты была особым образом одетая лисья шапка - боковые выпуклые части ее из меха находились на лобной и затылочной части головы. Другие участницы церемонии были в таких же шапках, но надетых выпуклыми частями в височных частях головы. У группы моркинско-звениговских марийцев в то время, как невеста была в черном кафтане и смушковой шапке, женщины-поезжанки, кроме черного кафтана, надевали шарпан с полным набором головных, шейно-нагрудных и поясных украшений. В качестве дополнительных атрибутов участницы церемонии использовали фабричные головные платки, которые прикреплялись к рукавам черного кафтана.

Необходимо отметить, что на свадьбу надевали специальные украшения, предназначенные только для этого ритуала. У горных и части луговых (моркинско-звениговская группа) марийцев во время этого обряда женщины-поезжанки надевали черезплечное украшение -«аршаш»: у первых оно представляло собою матерчатую ленту с нашитыми на нее монетами и раковинами каури, а у вторых - самотканную шерстяную ленту с бусами и раковинами каури, причем надевалась она крест-накрест. В комплект свадебных украшений входили также специальные браслеты и кольца с прикрепленными к ним монетами. Подобные украшения играли роль оберега на свадьбе. Черезплечные украшения были распространены среди многих народов Поволжья и Приуралья: удмуртов, татар и башкир²².

Сведения об одежде жениха, как и о мужском костюме в целом, весьма фрагментарны. Обязательные элементы свадебного наряда жениха, видимо, во многом были схожи с нарядом невесты. Это подтверждает мужской свадебный комплекс моркинско-звениговских марийцев, состоящий, как и наряд невесты, из черного суконного кафтана и мерлушковой шапки. По нашим полевым данным, в начале XX века у уржумских и яранских мари жених на свадьбу надевал обычный праздничный костюм, обязательной принадлежностью которого были вышитые пояса или кушаки с поясными подвесками. Горные марийцы уже во второй половине XIX века одевали на свадьбу одежду русского покроя²³. У остальных групп этноса традиционный свадебный костюм вышел из употребления к концу XIX века, за исключением некоторых традиционных элементов.

Костюмы подруги невесты и дружки жениха также имели свои особенности. Видимо, у всех групп марийцев подруга невесты во время свадьбы была одета примерно так же, как и сама невеста. Основным отличительным признаком дружки было то, что за его поясом была заткнута плетка. В литературе есть упоминание о том, что дополнительными атрибутами его у горных марийцев были лук и стрелы²⁴. В обязанности дружки входило веселить присутствующих на свадьбе, поэтому в его костюме появились скоморошьи элементы. В костюм дружки у горных мари входил женский фартук, у луговых марийцев - фабричные яркие ленты и платки, которые закреплялись на спине.

В состав костюма невесты входило богато вышитое покрывало (пыргенчык, вÿргенчык, кÿкÿ), которым закрывали невесту перед поездкой в дом жениха. Оно являлось оберегом невесты от сглаза, что подтверждается и фактом его изготовления из более архаичного материала - крапивного волокна. С начала XX века вместо вышитого покрывала стали использовать большие шелковые платки с кистями (порсын шовыч) фабричного производства. У горных марийцев с целью предохранения невесты от сглаза на свадебное покрывало пришивали медный крест. Мотив креста использовался, например, при вышивке свадебного нашмака, что также должно было оберегать молодую от порчи²⁵. С целью предохранения молодых от нее в свадебную одежду, в частности, в нагрудную вышивку рубахи и в головной убор новобрачных втыкали иголки, булавки. Первые втыкались также и в хомут лошади, везущей свадебную кибитку. По свидетельству информатора из деревни Тюм-Тюм Уржумского района, с такой же целью использовали соль, которую, завернув в тряпочку, прятали в головных уборах новобрачных²⁶. Подобные действия, направленные на предохранение молодых от сглаза, производились как у финно-угорских, так и у славянских народов²⁷.

В доме родителей жениха молодые надевали новую одежду, которая отличалась богатой вышивкой. Жених облачался в рубашку и штаны, сшитые руками невесты. По приезде в дом новой родни невеста снимала суконный кафтан, меховую шапку и наряжалась во второй комплект одежды, состоящий из рубахи и кафтана. Эта свадебная одежда называлась «кавынь» у луговых мари, у горных свадебная рубаха называлась «венчайымы 'тыгыр» (венчальная рубаха).

У последних древнее название подобного костюмного комплекса было утрачено и заменено русским. После свадьбы эта одежда не надевалась, а хранилась как смертная. Правда, у группы горных мари венчальную рубаху женщина иногда надевала в церковь²⁸.

Как уже говорилось, важным признаком семейного положения женщины была прическа. Поэтому обряд замены девичьей прически и головного убора на прическу и головной убор замужней женщины занимал центральное место в свадьбе марийцев. У одной части луговых мари обряд мог проводиться после приезда в дом жениха. У другой их части и у группы горных марийцев этот обряд проводился в церкви сразу после венчания²⁹. О важности этого обряда свидетельствует факт существования специального лица, проводившего окручивание головы - «вуй пÿтырмö ава», «вуй пулчышо ава» (женщина, делающая женскую прическу и надевающая женский головной убор). Для этой роли выбирали женщину из родственниц жениха. Часто это была его крестная мать. Этот момент в свадебном ритуале символизировал не только переход девушки в группу замужних женщин, но и приобщение ее к новому роду. У восточных марийцев обряд надевания женского головного убора не всегда соблюдался непосредственно во время свадьбы. В большинстве случаев смена головного убора происходила некоторое время спустя после нее: во время следующего за свадьбой праздника (у прикамских), после рождения одного или нескольких детей (прибельские, икско-сюньские)³⁰. Таким образом, женский головной убор символизировал принадлежность к определенной родовой группе и способность производить новых членов этой группы.

На следующий день после первой брачной ночи невеста надевала новую рубаху, в которой она пекла блины или варила кашу для угощения участников свадьбы. Поэтому эта рубаха называлась у луговых мари - «мелна кÿэштме тувыр» (рубаха, используемая при выпечке блинов), у горных - «лăшка качмы тыгыр» (рубаха, которую молодушка надевала для приготовления обрядовой лапши). Эту рубашку также после свадьбы уже никогда не одевали, а хранили в качестве поминальной. Например, у сернурских марийцев эта рубаха висела в доме, где на сороковой день после смерти ее владелицы проводился обряд поминок по умершей³¹.

Аналогичное употребление свадебной одежды в похоронном обряде имело место у мордвы и чувашей³².

В послесвадебный период у марийцев было принято посещение молодой супружеской парой родителей жены. У горных мари молодые супруги отправлялись для показа женского головного убора родителям невесты, где по этому поводу устраивался «шарпанный пир»³³.

Поведение молодушки в течение первого года замужества было связано с соблюдением ряда обычаев. Это касалось и использования различных предметов одежды. Молодая дарила свекрови рубашку, когда шла с ней в первый раз в баню. Во время весеннего праздника сохи (ага пайрем) она жертвовала вышитое полотенце для одаривания состязавшихся в скачках³⁴.

Особенно большую роль одежда молодой имела в обычаях избегания, сохранившихся еще в начале XX в. В прошлом она не должна была показываться родственникам мужа без головного убора и без обуви. Если молодушка допускала оплошность, т. е. кто-нибудь из старших членов семьи видел ее без обуви или головного убора, то в этом случае она платила своеобразный штраф (деньги или платок, рубаху, головной убор и т. п.)³⁵. Аналогичный обычай существовал и у чувашей³⁶.

В течение года после свадьбы молодушка носила полный набор украшений, который, по словам информаторов, предохранял не только ее, но и будущего ребенка от порчи. Даже в жаркий сенокосный период ей не разрешалось снимать тяжелые украшения из серебряных монет. По воспоминаниям женщин из разных районов, в прошлом были случаи, когда в сенокосную страду женщины теряли сознание от жары и тяжести надетых украшений³⁷. Костюм молодушки отличался не только богатством украшений, но и количеством обильно вышитых составных частей одежды. В первый год замужества женщина у луговых марийцев поверх рубахи носила легкий орнаментированный кафтан. Остальные группы мариек в повседневном быту им не пользовались, а надевали только во время праздников.

В праздничные дни в течение года после свадьбы молодушка у уржумских марийцев надевала свадебное поясное полотенце. У других групп луговых марийцев женщина должна была носить, не снимая, свадебный гловной убор (шымакш, шарпан) до рождения первенца, а в случае бесплодия - в течение трех лет после свадьбы. Интересен обычай, зафиксированный в 30-х годах М. Т. Маркеловым, согласно которому женщина в случае бесплодия передавала свои штаны мужу³⁸.

Как отмечалось выше, свадебная одежда хранилась до похорон. Эта особенность характерна как для финских, так и для славянских народов³⁹. У марийцев мужчины и женщины в прошлом особенно берегли свою свадебную рубаху, а последние и головной убор. Однако, по мнению Н. С. Попова, обычай предварительной подготовки одежды «на смерть» у марийцев стал внедряться по мере распространения христианства⁴⁰. В более ранний период покойника облачали в чистую холщовую одежду, сшитую в день самой смерти⁴¹.

С похоронным ритуалом были связаны представления марийцев о загробном мире. В народе считали, что душа умершего подвергается суровым испытаниям: ходит по горам, кишащим змеями и злыми собаками, перебирается по тонкой жердочке над кипящим котлом со смолой, борется со злыми духами и т.п.⁴². В этих воззрениях ярко прослеживается синкретическое представление марийцев о потустороннем мире - смешение христианских и языческих традиций.

Особой поминальной одежды у марийцев не было. Во время похорон и поминок одевали повседневную одежду, избегая праздничных элементов костюма.

В состав смертной одежды входили рубаха, кафтан, головной убор, штаны, пояс и лапти с онучами. Дополнительно в гроб к умершему клали «смену» белья. Покойного облачали в погребальную одежду после того, как его обмывали, подстригали ногти на руках и ногах. В целом костюм его не отличался по покрою от будничной одежды, но имелись специфические особенности в некоторых деталях одежды.

Например, пояс на покойнике повязывался не с левой стороны, как у живых, а с правой. Онучи на умершем завертывали справа налево, а оборы завязывали не сзади, а спереди⁴³. Аналогичный обычай, связанный с обуванием покойника, был широко распространен среди славянских народов⁴⁴. По традиции у марийцев одежду на умершем можно было скреплять только нитками, а не булавками, как обычно.

Обязательным предметом похоронной одежды как мужчин, так и женщин был головной убор. На мужчин надевали в зависимости от сезона шляпу или меховую шапку⁴⁵. На женщину надевали свадебный головной убор, в изголовье, под подушку помещали будничный головной убор. Если умершей была девушка, то в гроб клали женский головной убор, типичный для той или иной местности. По свидетельству П. Г. Айгловой, это делали для того, чтобы она на том свете вышла замуж⁴⁶.

В более ранний период умерших у марийцев, видимо, хоронили в зимней одежде, в частности, в меховых шубах, что подтверждает остатки меховой одежды в могильниках⁴⁷. Косвенным доказательством этого является сохранившийся еще до середины XIX в. обычай накрывать меховой шубой покойника в могиле⁴⁸. Отголоском древней традиции был также обычай надевать на умершего меховые рукавицы⁴⁹.

В прошлом одежду, оставшуюся после смерти человека, развешивали около могилы, что отмечал Олеарий, путешествовавший по Поволжью в 30-х годах XVII в.⁵⁰. Возможно, подтверждением этого обычая служит то, что у группы некрещеных мари (чимари) над могилой ставился длинный шест с полотенцем. Этот обычай у данной группы сохранился до настоящего времени.

По представлениям народа, в загробном мире покойнику требовалось все, что он имел при жизни. Мужчинам в гроб клали нож, кочедык, лыко, чтобы на том свете ему было занятие; если он курил, то курительную трубку с табаком. Женщинам в гроб помещали кусок холста или даже скроенную рубашку, нитки, иголку для вышивания. Существовал обычай закрывать уши, глаза и рот покойного мотком ниток⁵². По-видимому, это объяснялось желанием оградиться от него, так как марийцы опасались умерших, считая их способными навлекать всяческие беды и болезни на живых.

Существовал обычай протягивать шерстяные или шелковые нитки красного, черного и зеленого цветов вдоль покрытого во весь рост белым холстом тела покойного. По мнению населения, при помощи этих нитей умерший, как на качелях, должен был спуститься в загробный мир. Этот обычай и в настоящее время бытует в северо-восточных районах республики. У данной группы марийцев в гроб к умершему клали раковины каури, чтобы покойника на том свете не жалили змеи⁵³. Для предохранения, вероятно, от злых сил в рубашку покойника втыкали иголку с ниткой⁵⁴.

Следует отметить большое значение одежды умершего во время поминальных обрядов. Если умерла женщина, то на ее поминках седьмого дня рубаху, в которой она пекла блины во время свадьбы (мелна кÿэштме тувыр), вместе с лаптями и головным убором вешали в доме умершей. Эту же рубаху на сороковой день надевала одна из женщин (вургемчише), которая олицетворяла покойницу. Подобный обычай, когда на поминках присутствовал человек, игравший роль умершего, бытовал и у мордвы⁵⁵. Украшения умершей в этот день клали на лавку, стоявшую в переднем углу. Если поминки проводились по молодой девушке, то в доме вывешивалось все ее приданое. Здесь же висели праздничные свадебные лапти, в головку которых была продета красная тесьма. Объяснялось это тем, что на том свете она должна ходить нарядной, чтобы выйти замуж⁵⁶.

Заслуживает внимания одежда языческих жрецов - картов, сведения о которых имеются в дореволюционной литературе⁵⁷. Во время молений они облачались в особый костюм, основными частями которого были прямоспинный холщовый кафтан и высокая берестяная шапка. Кафтан украшался кумачовыми вышивками на груди, а на спине - черными суконными нашивками. На молитвенном кафтане они трактовались как изображение света и тьмы, бога и шайтана⁵⁸. Берестяная шапка жреца (кумыж упш), видимо, имела такую же форму, как древняя женская «шурка» с высокой берестяной основой. Головные уборы подобной формы, по представлениям многих славянских народов, предохраняли от нечистой силы и злого глаза⁵⁹. Необходимым атрибутом карта был рябиновый посох⁶⁰, которому также придавалось значение оберега, ибо у марийцев рябина была одним из самых почитаемых деревьев, ветки которой использовались от сглаза и порчи.

Сведений о бытовании специального костюма для рядовых участников при отправлении языческих культов нет, но основным требованием обряда было использование чистой белой одежды. По свидетельству информаторов, в 20-е - 30-е годы XX в. в этих целях использовалась праздничная одежда с традиционными видами вышивки⁶¹. У членов религиозной секты «Кугу сорта» использовалась специальная одежда, употреблявшаяся только при проведении молений. Она не отличалась ни покроем, ни орнаментацией от повседневного костюма⁶². Вероятно, в древности существовали специальные костюмные комплексы для проведения языческих молений и жертвоприношений. Полотенчатая головная повязка (солык) с вышивкой у моркинско-звениговских мариек, использовавшаяся только при проведении религиозных ритуалов, видимо, была одним из элементов такой одежды⁶³.

Орнаментированные предметы фигурировали в самом жертвенном обряде. Во время молений на деревья вешали вышитые полотенца, жертвенные блюда покрывались орнаментированными скатертями разных размеров. У марийцев Нижегородской области во время таких ритуалов в священной роще на деревьях вывешивали вышитые кафтаны и рубахи. Очевидно, это делалось с целью поминания умерших предков. И данный обычай связан с древним ритуалом, когда одежду усопшего вывешивали на деревьях около его могилы.

Таким образом, обрядовая одежда очень ценилась, некоторые ее элементы переходили по наследству. Например, старинные образцы свадебных головных уборов со сложной старинной орнаментацией так же, как и свадебные покрывала, передавались от матери к дочери⁶⁴.

У каждого этноса, как правило, существовали свои эстетические представления об одежде. Так, у марийцев, как и у других народов Среднего Поволжья, предметы народного костюма (рубахи, летние кафтаны, штаны, передники) чаще всего были белыми. Наши информаторы неоднократно подчеркивали наставления своих родителей: «Если даже одежда старая, она обязательно должна быть чистой и белой». Белый цвет - древняя специфическая особенность марийского костюма, поэтому марийцы нередко называли себя «чий марий», «ший марий», т. е. «серебряный», «белый» мариец, или «белый человек».

Для того, чтобы белая холщовая одежда марийцев всегда была чистой, ее тщательно и часто стирали. Белье предварительно замачивали и стирали в специальных корытах (тагына) при помощи длинных палок (шуарвондо). Для стирки использовали воду, настоянную на золе - щелок (конвÿд). Наиболее загрязненную одежду стирали самодельным мылом, состоящим из белой глины и глицерина, использовали крапивные стебли или листья хрена.

Одежду марийцы хранили обычно в сундуках, в клети или избе, где она висела на специальных жердях (вургем кашта), предназначенных именно для этой цели. Суконные и меховые кафтаны, шубы летом сушили во дворе. Для предохранения от моли в одежду клали табак, полынь, сосновые щепки. Шерстяные вещи, хранящиеся в сундуках, также посыпали табаком.

Таким образом, подводя итог рассмотрению значения обрядовой одежды, следует подчеркнуть, что она выполняла прежде всего социальную и эстетическую функции, подчеркивала торжественность и важность того или иного обряда.

Имущественное расслоение ярче всего проявлялось в количественном составе приданого невесты. Социальная дифференциация деревни того времени выражалось и в качестве используемых для обрядово-праздничной одежды тканей, в количестве отделки и вышивки.

Обрядовый костюм был во многом связан с магическими представлениями марийцев и выполнял оберегающую и продуцирующую функции.

В обрядовой одежде марийцев XIX в. сохранились древние формы одежды (кафтаны, поясные подвески, покрывала, украшения и т. д.). Но с течением времени традиционная одежда подвергалась нивелировке, утратив те или иные древние элементы костюма. Так, у горных мари свадебный костюм исчез к концу XIX века. Вместо традиционного комплекса эта группа в начале XX века использовала в качестве свадебной праздничную одежду. Во время экспедиций информаторы не могли припомнить ни одного элемента костюма, предназначенного специально для этого обряда. У луговых же марийцев традиционная женская свадебная одежда сохранилась вплоть до настоящего времени.

Молотова Т.Л.
Марийский народный костюм, - Йошкар-Ола : Марийское книжное издательство, 1992.