Есть странная особенность нашего климата: зимой женщины охотнее покупают вечерние
платья. Я отметила это про себя, стоя в получасовой очереди в примерочную крупного
магазина. У каждой девушки в руках ворох черного шифона и бархата. А в глазах
праздничная лихорадка. Почему зимой, когда надо покупать рейтузы и шубы? И фуражку
теплую на вате, чтобы не озябла голова? Во-первых, потому что вечернее платье
- оно для закрытых помещений. Во-вторых, по закону противоречия: когда окукливаешься
толстым слоем свитеров, еще сильнее хочется полететь бабочкой. Легкой и воздушной.
Стоя в очереди, а у меня на руках было, естественно, платье, - я сделала еще парочку
фундаментальных открытий в области моды. Дело в том, что еще наши мамы большей
частью вечерних платьев не покупали: штучный товар шили у портних. Сейчас вы заходите
в любой магазин готовой одежды и среди зарослей твидовых пиджаков и вязаных кардиганов
обнаруживаете вечерние платья. Они часто висят вперемежку - это грамотный маркетинговый
ход крупных трансатлантических компаний одежды. И заодно признание того, что мир
изменился: все жанры равны. Уже не нужны отдельные магазины для особого случая.
Случай для платья быть надетым почти таков, как для свитера. Вечернее платье утратило
пафос прилагательного. Выбор его стал будничной процедурой, да и само платье модифицировалось.
Оно стало более мобильным и удобным для жизни. Это первое открытие.
Теперь вечернее платье - не только униформа званых вечеринок и высоких приемов.
Это гибрид с коктейльным платьем. Это трансформер, урбанистический мутант. И его
- вот кощунство! - теперь надевают даже утром, под жакет, который вечером снимают.
Это второе открытие.
И третье - то, что вечернее платье стало легким. В прямом смысле. По сравнению
с тридцати килограммовыми творениями Диора, которые казались невесомыми, а на
деле это была та еще сбруя, включавшая в себя тяжелый монолитный корсаж, вшитый
бюстгальтер с подкладками для пышности груди и укрепленный кринолин, - порхать
в таких латах было затруднительно. А теперь 200 граммов (немнущегося при этом
материала) можно сложить в маленькую сумочку и не мучаться, заезжая домой переодеваться.
Вперед - порхать по полной программе.
Если посмотреть на историю вечернего платья - а это экипировка относительно молодая,
корнями в древность не уходящая, - то сразу ясно: оно дитя капитализма. В XIX
еще веке бальные платья требовали пастельных оттенков, черный был цветом траурным
и к танцам не подходящим. Да и вообще темные цвета -удел низших классов. Уравнивание
социальных признаков в костюме, которым занялась буржуазия, привело к тому, что
дам полусвета, охотниц за нуворишским состоянием, уже было не отличить от герцогинь.
А они охотно носили темное. Да и оно было практичнее. И вот почему: балы, бывшие
закрытыми социальными структурами, сменились открытыми формами светской жизни:
скачками, казино, дансингами, кафе. Еще одно обстоятельство: буржуазия как класс
днем работала, а не лежала в постели, ожидая, как Онегин, записочек. Вечер становился
одновременно и отдыхом, и продолжением рабочего дня: можно в неформальной обстановке
закрепить важные связи. Именно тогда вырабатывается форма вечернего мужского костюма,
смокинга. Женщина как спутница капиталиста должна привлекать внимание и свидетельствовать
о состоятельности мужа. Вечернее платье становится более ярким, чем дневное, экстравагантным,
эффектным. И темнеет. Пока Шанель не вводит новый непререкаемый стандарт: маленькое
черное платье. Дитя капитализма; и расцветы вечернего платья приходятся на периоды
экономического расцвета, послевоенные годы, когда хочется праздника жизни и роскоши.
Это 20-е, 30-е годы, 50-60-е, 80-е... и вот теперь снова здравствуйте.
В 20-е годы вечерние платья - атласные рубашки прямоугольного кроя, возникшие
не без влияния египетских кампаний и простоты туник фараонш. Удобные для отплясывания
фокстротов и шимми, а также максимально оголяют тело - потому как треть населения
ликвидирована войной и женская конкуренция высока. Именно в 20-е появляются огромные
декольте на спине, а к ним прилагается инновация: бюстгальтеры с загогулиной-застежкой
чуть ли не у копчика. 30-е, пора голливудского гламура, удлиняют платье, теперь
оно плотно облегает и подчеркивает тело, благодаря хитроумному крою по косой,
придуманному Мадлен Вионне. В 50-е, как период становления общества потребления,
демонстрации роскоши, ткани не жалеют на пышные кринолины, да и ткани идут в ход
самые богатые. Шанель злится на то, что Диор устроил контрреволюцию в моде, грубо
говоря, маскарад, нарядив женщин в маркиз галантного века и салонных львиц времен
бель эпок. Вечернее платье 50-х цитирует формы и силуэты почти всех эпох - тут
тебе и бидер-майер, и ампир. Начало 60-х: угар избыточной роскоши переплавлен
в геометрические формы, конструктивизм. Роберто Капуччи, архитектор вечернего
платья, создает платья-пагоды, платья-кристаллы, платья-здания, пирамиды и веера.
Простоту вечернему платью возвращает Ив Сен-Лоран, переосмысливая наследие Шанель
в своем уже маленьком черном платье. 80-е, эпоха сериала "Династия",
вводят в вечерние платья объем и гротескность. Я одно время покупала вечерние
платья на винтажном, если так можно выразиться, американском складе: жгуче-ультрамариновые,
изумрудные и фиолетовые, с искрой, лайкрой, плотно сидящие на бедрах платья-цилиндрики
были снабжены вздутым рукавом а-ля баранья нога. А часто рукав летучая мышь и
объем наверху компенсировался узостью стретчевой юбки-лапши книзу.
На самом деле, почему именно платье как жанр стало вечерней униформой? Вечерняя
юбка, вечерняя блуза, вечерний костюм - словосочетания уместные, но какие-то недотягивающие.
Неполные. Невсеобъемлющие. Штука в том, что платье, по сути, первое изобретение
человечества: соткав полосу шириной в локоть (такие уж параметры были у первых
ткацких станков), древний человек сложил ее пополам, прорезал в ней дыру и просунул
голову. Это была первая цельнокроеная, можно сказать, и цельная одежда. Туника
удлинялась и укорачивалась, причудливо драпировалась, обрастала рукавами, разрезалась
впереди и становилась распашной, обзаводилась застежками. И как только - в эпоху
Средневековья - платье стало дробиться на лиф и юбку, оно утратило целостность.
И теперь мы носим массу всяких фрагментов одежды - жилетки, горжетки, жакетки,
но только платье дает нам необыкновенное ощущение законченности и единости. Античное.
Ну, или божественное. Не в пиджаках же они там наверху ходят? А судя по иконографии,
в длинных цельных туниках. Так что платье, можно сказать, нам на Новый год и Рождество
надевать нам сам бог велел. А мы и надеваем.