Женские поясные украшения и поясная одежда народов Поволжья

Собственно украшения

Двум описанным выше типам рубашки соответствует различие в поясных украшениях.

Первый тип рубашки носится с достигающими наибольшей величины у мордвы поясными украшениями — «пулагаями», «пулаями». 2-й тип, в наиболее резко выраженном виде, носится совсем без пояса {у татар, башкир, казахов). Рубашки чуваш, мари, удмуртов, бесермян относятся к различным вариантам скрещения обоих типов, и поясные украшения их чрезвычайно разнообразны.

Начнем описание поясных украшений с мордовского материала. У мордвы поясные украшения достигали наибольшего развития и величины; у эрзи это были назадники «пулаи», у мокши — набедренные куски ткани. Но и эрзянки носили в XVIII в. куски ткани в виде Поясной одежды. В XVIII в. П. С. Паллас следующим образом описывает поясные украшения мордвы-эрзи: «Носят обыкновенно пояс, у которого назади внизу висит разделенная, разноцветной шерстяной пряжей вышитая, бахромою, пронизками, погремушками или балаболочками обвешанная кожа. Если они хотят нарядиться в праздник, то, кроме того, еще привешивают к поясу спереди и по сторонам всякие пестро вышитые и бахромою обложенные лоскутья»¹. (См. рис. 2, стр. 13).

В 1934 году в Кочкуровском районе (села Кочкурово, Сабаево, Премись, Тавла) Мордовской АССР во время этнографической экспедиции от Мордовского института национальной культуры мы наблюдали женщин, еще носивших национальный костюм и, как обязательную и важную часть его, тяжелый (до 8 кг весом) назадник из черной шерсти — «пулай» (пуло — по-мордовски хвост, и пуло называется также девичья коса).

О значении шерсти как изображения волос и о значении оберега— волос подробно остановимся ниже (см. стр.139 и след.). Пулай в буквальном переводе—«нахвостник», делался из холщовой овальной подушки, с простежкой пеньки внутри. С наружной стороны зашивался рядами бисера, красного —«немыц» и белого —«ама». Между бисерными рядами были пришиты медные солдатские пуговицы. К внутренней стороне были подшиты нити черной шерсти, которые спускались на 15—18 см ниже подушечки и доходили почти до подколенок. На нарядный пулай с боков пришиваются еще «джок» — медные цепочки, с прикрепленными на концах монетами. Пулай одевается прямо на рубашку и прикрепляется холщовыми тесемками спереди. Рубашка напуском прикрывает тесемки, образуя большую пазуху. Вышивки на спине рубашки располагаются так, что доходят до места, где привязывается пулай, прерываются и начинаются снова, уже в той части, которая видна из-под пулая. В Теньгушевском районе Мордовской АССР пулай представляет Собой маленькую подушечку из холста, простеганную пенькой. Наружная часть ее покрыта короткой бахромой из черной шерсти, на которую прикреплены ряды позументов, стеклянные пуговицы, раковины-ужовки и медные бубенчики. Верхняя часть покрыта полосой вышивки на холсте черной и красной шерстью (см. рис. 47).

Подушка прикреплена к холщовому поясу, низко завязываемому спереди под напуском рубашки. По описанию Н. И. Спрыгиной, этот пулай называется «цька-сэри-гаркс» и носится в северо-западной части Краснослободского уезда. Гаркс, каркс по-эрзянски называется и просто пояс. У Самарской и Саратовской мордвы-эрзи «каркс» называется пояс без различия, мужской или женский, и назадник. сделанный из точи холста, сплошь покрытой вышивками, зашитой металлическими пуговицами, блестками и позументами.

В быв. Саранском уезде мордва-эрзя носила назадники пулагай или пулай, состоявшие из плотной полосы ткани 10 см ширины, вы шитой бисером и украшенной медными пуговицами, раковинами-ужовками и металлическими жетонами. От этой полосы спускалась густая и длинная бахрома из черной шерсти ². В быв. Городищенском уезде мордва-эрзя носила сзади поясное украшение, называвшееся «мукороцьок», состоявшее из украшенного медными и фарфоровыми пуговками пояса, от которого сзади спускались сплетенные нити разноцветного бисера. Мукороцьок был принадлежностью девичьего костюма³. Вместе с назадником в селе Шокша носились обычно на бедрах продетые за пояс небольшие полотенца, около 60 см длины, 25 см ширины, с тканными красной выкладкой и продернутыми мережкой концами. Называются они «бокс патя». Иногда эти же бокс патя продеваются не за пояс, а за лямки покрывающего лопатки украшения — «ожанучка»— прямоугольника, покрытого раковинами-ужовками.

Подобные полотенца, прикрепляемые на бедрах за пояс, у мордвы-мокши носят название «каркс-рутят». В южной части бывшего Краснослободского и северо-западной части бывшего Наровчатского уездов, по материалам Н. И. Спрыгиной, каркс-рутят представляют собой короткие полотенца с затканными красной бумагой, украшенными лентой и шерстяной вышивкой концами.

В бывш. Рузаевском и восточной части бывш. Наровчатского уездов каркс-рутят украшены до самого верха прошивками, выполненными цветной строчкой, лентами, позументом и блестками. Они закладываются в складки наподобие фартука, подвязанного с боков⁴. В коллекциях Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР хранится ряд поясных полотенец (20) мордвы-мокши (без указания района) по 6 штук в каждом экземпляре, которыми закрывались бедра и зад женщины, как настоящей поясной одеждой (см. рис. 48).

Спереди, рядом с каркс-рутят, подвешиваются поясные кисти — «кильки», состоящие из снизок раковин-ужовок, бус и медных бляшек.

Для мордвы-мокши очень характерно обилие кистей, раковин и металлических бляшек, подвешанных к поясу, как это отметил еще Паллас ⁵.

У марийцев на прикрепленные к поясу кисти из шерсти одеваются медные трубочки. Скрепленные вместе ряды кистей с трубочками образуют назадник, приближающийся к пулаям мордвы-эрзи. При раскопках могильников XVI века в Тораевской волости ЧАССР мы встречали подобные поясные украшения, которые в равной степени относятся к горным мари и к чувашам-вирьялам⁶.

У чуваш-вирьял Тораевской волости Ядринского уезда к 1927 г мы не наблюдали ни домотканых вышитых поясов, ни поясных украшений. Они носили шелковые покупные пояса, «пурсан писси», из разноцветной ткани, сантиметров 7—8 ширины и 1,5—2 метров длины, одеваемые поверх напуска рубашки и передника, когда одевался передник «саппун» (см. ниже). Пурсан писси опоясывался вокруг талии так, чтобы длинные концы его, с пестрой бахромой, висели у правого бока до самых колен. В праздничном наряде одевали два пурсан писси. Напуск рубашки, называемый «хутлан», существенно необходимый при вирьяльском ношении рубашки, подбираемой выше колен, создавался другим, узеньким холщовым пояском—«писиххи», который оставался невидимым. К нему прикреплялись шерстяные тканые ленточки, шириной 15 см, длиной 50 см, с кистями синего бисера и шариками из разноцветной шерсти на концах. Назывались эти украшения «яркач». Так же называли и весь поясок, поддерживающий напуск, если он делался не из холста, а был выткан из цветной шерсти. Рядом с кисточками «яркач» на пояс в старину подвязывали кожаный кошелек — «енчёк», стянутый вверху шнурком с бисерными кистями, и медный гребешок с конскими головами.

Покупной пояс пурсан писси пришел в этом районе на смену старинному поясному украшению «сара». В деревне Ойкас-Абаши нам показывали конец домотканой синей шерстяной полосы, вышитой алым шелком и зеленой шерстью и обшитой шелковыми ленточками, утверждая, что раньше носили такие пояса. В коллекциях ГМЭ в Ленинграде, собранных в начале 1900-х гг. в бывш. Ядринском уезде Казанской губ. и бывш. Курмышском уезде Симбирской губ. (колл. № 279, №№ 152, 153, 163—172 и т. д. И. Н. Смирнова), находится целый ряд поясов из домотканой синей шерстяной материи, 10 см ширины и от 2 до 2,5 метров длины. Оба конца этих синих полос на 35—38 см вышиты поперечными вышивками, отделенными друг от друга алыми шелковыми ленточками. Низ этих концов окаймлен бисерной бахромой. В верхней части вышивки с обоих концов пришиты тонкие кожаные ремешки. Называются эти пояса «сара». (См. рис. 49). По собранным нами сведениям, они одевались, обматываясь два раза вокруг талии, а кожаные ремешки завязывались так, чтобы поддерживать вышитые концы с двух сторон на бедрах. В тех же районах бытовали пояса не из шерсти, а из белого холста (колл. № 279-161, 162 см. рис. 51, стр. 108). Они обозначены И. Н. Смирновым, как «полотенца в 1 метр 88 см длины и 14,5 см ширины, пояс с верховой чувашской женщины». Концы полотенца на 30 см зашиты сплошной вышивкой красным и зеленым шелком, синей, желтой и черной шерстью. В коллекциях из Чебоксарского уезда есть «полотенце поясное» в 1 метр длины и 17 см ширины с концами, вышитыми рядами восьмиконечных звезд из красного, желтого шелка и черной шерсти (колл. № 179-80-28). У этого поясного полотенца концы, очевидно, тоже располагались так, что висели с обеих сторон, по бедрам. Собственно, эти-то концы и носят название «сара» (см. рис. 50).

В большом селе Аликово (бывш. волостном центре) нам сообщили, что в старину носили не два, а четыре сара, называя сара куски материи (домотканой, шерстяной, на подкладке из холста), сплошь вышитые шелком и отороченные бахромой из черной шерсти. Размеры этих кусков 15x12 см для боковых полос, 20x10 см для одеваемых сзади полос. Они продевались на узкую холщовую тесемку, которой и подпоясывалась рубашка так, что с боков висели более длинные и широкие, а сзади более узкие полосы.

У чуваш анат енчи бывш. Цивильского уезда полосы не продевались на поясок, а пришивались к концам, составляя одно целое с ним. В коллекциях И. Н. Смирнова (ГМЭ, колл. № 178-2 в Ленинграде) имеется несколько поясков, свыше двух метров длины и около 4 см ширины, к которым пришиты вышитые концы в 36X10 см. Одетые на бедра, они создают то же впечатление, что и концы, продернутые сквозь поясок. П. С. Паллас, описывая чувашский женский костюм XVIII века, сообщает: «Они так же, как мордовки, украшают себя большими пряжками и нагрудниками да висящими от пояса на стороне пестро вышитыми лоскутьями с бахромой, что у них «cap» называется»⁷. (См. рис. 10, стр. 31).

На рисунке П. С. Палласа изображена чувашка с двумя вышитыми и отороченными бахромой прямоугольными кусками ткани на бедрах. Были ли эти куски ткани концами пояса, заправленными и завязанными на боках, или они продевались, как в Аликовской волости, на поясок, непонятно, так как сам поясок спрятан под рубашкой.

Другой тип поясных украшений у чуваш получался, когда концы сара завязывались сзади. В 1927 г. в Чувашско-Сорминской волости Ядринского уезда и Шихазанской волости Цивильского уезда, в Богородской волости Чебоксарского и Батыревской волости Батыревского уезда носилось поясное украшение в виде маленького назадника из холста трапециевидной формы, обшитого кумачом по краям, вышитого в середине шелком и окаймленного снизу бахромой черной шерсти. Оно называлось «сара». Орнамент вышивки этого украшения разделялся на две части расположенной сверху вниз полоской кумача (см. рис. 51). В тех же местах, где бытовал указанный сара, нам удалось найти более старую форму его, состоящую из двух лопастей, скрепленных между собой.

И. Н. Смирнов описывал доставленные им в ГМЭ вещи: «пояс верховой чувашской женщины, состоящий из двух холщовых клиньев, сшитых вместе узкими концами своими и вышитых на широких концах разноцветным шелком (орнамент геометрический), на одном вышитом конце имеется шелковая бахрома красного цвета, на другом она оборвана (с. Ядрино, Казанской губ.)» (холл. №279-161, 162).

Под сара сзади обычно прикреплялся «хуре», что означает в переводе хвост. Это — кисть из разноцветного бисера, сантиметров 20—25 длины, с медным кольцом в основании. Верховые чувашки носили хуре с медными трубочками, продернутыми на черный конский волос и зацепленные крючками за медное кольцо у пояса⁸. Такие же медные трубочки у пояса носили и марийские женщины.

Иногда хуре сделано из сплошных нитей бисера, в других же случаях это нити красной шерсти, с вплетенными в них бисеринами и более крупными бусами на концах. Хуре привязывалось за кольцо к поясу. Девушки привязывали к поясу конец тесемки, вплетенной в косу, как пояснили нам, «чтобы коса не болталась в разные стороны». Хуре прикреплялось к этой же тесемке. Весьма вероятно, что хуре, носимое как поясное украшение, связано по происхождению с накосником. Переход сара, носимых чувашками на бедрах, в назадник, по-видимому, явление сравнительно недавнее и относится к концу XIX века. Во всех районах, где нам встречался этот тип сара, еще помнят, «что раньше сара было два». В старинных экземплярах действительно сохранились две лопасти, лишь слегка скрепленные между собой (см. рис. №. 51а).

В некоторых районах перекинутый назад сара сменил другое украшение, которое в 1927 г. почти ушло из памяти населения. Нам удалось записать рассказы о нем и найти два случайных экземпляра в с. Шихазанах и дер. Нюргечи Цивильского уезда. Это треугольник из холста, покрытый красным кумачом. Середина треугольника вышита черной шерстью, красным и зеленым шелком, с орнаментом свастики. На кумач, обрамляющий вышивку, были пришиты, по-видимому, цветные ленты (они спороты, и остался только след). Оба катета окаймлены бахромой из зеленого бисера. К концам гипотенузы пришиты холщовые тесемки. Называется весь треугольник «чалма». О способе ношения ее население не имеет уже ясного представления: в селе Шихазанах рассказывали, что его надевали сзади на пояс, а в деревне Нюргечи сообщили, что «чалму» одевали во время свадьбы жениху на плечи. Некоторые, однако, уверяли, что одевали на спину, а не на плечи, но точно никто не помнил. В коллекциях ГМЭ (колл. № 1239-40-142, см. рис. 52) встречаются экспонаты под названием «шарса чалма» (т. е. бисерная чалма) из Цивильского уезда Казанской губ., приобретенные в 1902 г., названные «женское поясное украшение». За то, что они употреблялись в качестве поясного украшения, говорит присутствие аналогичной чалмы в сложном поясном украшении из той же коллекции (колл. № 1239-93), зарегистрированном как старинный пояс «сум тутри», надеваемый свахами поверх кафтана во время свадьбы в Чебоксарском уезде, Казанской губ.

И. Н. Смирнов, собиратель колл. № 1239, пишет: «Шарса чалма— поясное украшение — треугольник, лицевая сторона обшита красным кумачом с полоской зеленого ситца между двух рядов узкой белой тесемочки «городки»; по середине расположен квадрат вышивки красным шелком и зеленой шерстью в виде геометрического орнамента, на нижнем углу бахрома из зеленого, красного и белого бисера; на боковых узлах завязки из холста.

Оно состоит из: а) треугольника, покрытого кумачом, называемого хуре, аналогично описанной выше «чалме», б) вышитых и обшитых шелковыми тесемками полос — сара, в) пришитых к треугольнику маленьких кусков красной материи, отороченных бахромой — «чори хуре», г) подвесок, прикрепленных к поясу, называемых «яркач», аналогичных встреченным нами яркач Тораевской волости, д) протянутой между сара полосы из двух нитей крупного черного бисера на медных кольцах, называемой «шерепе».

Этот свадебный убор объединяет целый ряд поясных украшений и подвесок, встреченных нами отдельно, в одно сложное целое, закрывающее зад и бедра женской одежды почти до колен. Таким образом, по-видимому, назадник и набедренники бытовали у чуваш совместно.

Поясное украшение в виде назадника из вышитого куска холста, обшитого кумачом с бахромой из черной шерсти, которое бытовало в 1927 г. в Чувашско-Сорминской волости Ядринского уезда, Шихазанской волости Цивильского и Батыревской волости Батыревского уезда, имело в 20—30-х годах XX века наиболее широкое распространение, простираясь на юг до границы ЧАССР.

В 1957 г. мы с А. Н. Львовой зафиксировали его в самой южной части ЧАССР в деревне Старые Чукалы и в селе Трех-Изб-Шемурша Шемуршинского района. По рассказам, оно бытовало там до Отечественной войны 1941—45 гг., а в послевоенные годы вышло из употребления, но еще хранилось в сундуках (см. рис. 53).

Распространение поясных подвесок из ткани охватывает район гораздо более широкий, чем Поволжье. Длинные, подвешенные к поясу по бокам полосы вышитой ткани встречаются у ижор Ленинградской области под названием «каттирет» (см. рис. 54, стр. 112) ⁹.

Анализу поясных подвесок посвящена специальная работа Н. П. Гринковой¹⁰. Н. П. Гринкова привела обширный материал бытования поясных подвесок у русского населения, главным образом, бывш. Воронежской губернии, где к поясу прикрепляются однолопастные и двухлопастные подвески, носимые обычно вместе с женской понёвой.

«Мы застаем,— пишет она,— у русского населения следы поясных украшений, в виде нашивок и вышивок на понёвах, в эпоху строительства социализма и бесклассового общества на территории СССР. Углубляясь дальше, в эпоху капитализма, мы видим в ряде мест отдельно бытующие поясные подвески в слабом, не ярко выраженном оформлении; эти же подвески в ярко выраженном оформлении в эту же эпоху находим у ряда соседящих народов. Наконец, идя ретроспективно в глубь времен, мы обнаруживаем, при помощи археологических данных, наличие тех же самых поясных подвесок в эпоху раннего феодализма. Дальше этого исторического периода наш вещественный материал нас не может вести, за отсутствием фактических данных. Естественно, что возникает вопрос, следует ли ограничиться, в исторической трактовке интересующего нас элемента, эпохой феодализма и трактовать этот элемент, как порождение возникающего на территории Восточной Европы классового общества, или же попробовать идти дальше, в доклассовое общество, и искать там, в структуре доклассового общества, тех же самых элементов»¹¹.

Археологические данные по материалам А. А. Спицына, В. А. Городцова и П. П. Ефименко, относящиеся к районам Волго-Донскому. Волго-Камскому и Окскому, свидетельствуют, что в могильниках находятся богатые материалы по поясным привескам и однолопастного, т. е. носившегося сзади, и двухлопастного, носившегося на бедрах, типа. Лингвистический анализ приводит Н. П. Гринкову к убеждению, что эти подвески имеют культовое значение, причем они теснейшим образом увязываются автором с имеющим культовое значение поясом. Анализ поясных подвесок у русского населения показывает, что поясные подвески связаны с поясной одеждой и сама поясная одежда женского южнорусского костюма — понёва — тоже является разросшимися орнаментированными поясными подвесками. Приводя целый ряд фактов по расположению орнамента на понёве, украшению ее швов и способу ношения, Н. П. Гринкова блестяще доказала свое положение, что «южная понёва данного типа развилась из отдельных полос, позднее получивших соответствующие украшения: эти полосы являлись подвесками к поясу. Таким образом, упомянутый тип понёвы возможно связать с той группой вышеописанных поясных подвесок, которые прикрепляются в виде парных на поясе»¹². На тесную связь подвесок с поясом указывает, у мордвы-эрзи, и одинаковость названия: каркс — пояс и каркс — поясные украшения.

Внимательно рассматривая изображения мордовской женщины и девушки в книге П. С. Палласа (см. рис. 2), мы видим у девушки парные подвески на бедрах, а у женщины куски орнаментированной ткани, сплошь покрывающие спину и бока, как поясная одежда. Куски ткани оторочены кружевами и черными кисточками. Предметы, имеющиеся в старинной мордовской коллекции МАЭ, позволяют нам лучше понять условный рисунок в книге П. С. Палласа. Эти предметы колл. XII-5 представляют скрепленные между собой, перегнутые наподобие украинской плахты полотенца. Вышитые и отороченные кружевами концы их доходят от пояса до колен женщины, как поясная одежда, закрывая зад и бока. Спереди на том же пояске продеты подвески из снизок раковин-ужовок. Эти мордовские поясные полотенца неоспоримо подтверждают высказанное Н. П. Гринковой положение, что между поясной одеждой — поневой, с одной стороны, и поясными подвесками, с другой стороны, нет резкой грани: как та, так и другие представляют собой магические символы, служащие оберегом для владельца. Гораздо сомнительнее и менее доказательна та схема этапов развития поясных украшений, которую выдвинула Н. П. Гринкова.

Несколько искусственно и утверждение Н. П. Гринковой о полной идентичности в происхождении поясных украшений, или, правильнее сказать, магических знаков, носимых на поясе, с самим поясом и увязка их культового значения с культовым значением пояса.

Культовое отношение к поясу, мне кажется, имеет по происхождению своему не столько культ неба, сколько племенное отличие, связанное с отличиями производственными: кочевники-скотоводы на нательной одежде, и в особенности на женской одежде, не имеют пояса, и он им не нужен. Для земледелия или собирательства и охоты в лесу — пояс необходим и неизбежно употреблялся всеми народами. Это стало восприниматься как племенное отличие: беспоясые — это «проклятые бусурмане», кочевники и враги. Носящие пояс — земледельцы, свои. Племенное отличие тем самым уже становится священным, к поясу же подвешиваются особые предметы, служащие оберегом. Происхождение этих предметов станет несколько яснее, если мы разобьем их не на двухлопастные и однолопастные, как делает автор, а постараемся проследить цели, для которых их употребляли, осмыслить их значение. Мы можем заметить тогда, что все поясные привески по своей функции разделяются на две группы.

Первая группа связана со священными предметами, типа талисмана или амулетов, надеваемых на себя человеком. Сюда относятся служащие оберегом предметы: раковины-ужовки, бусы из коралла, янтаря, куски металла (в особенности гремушки из металла). Подвешивают на себя все эти предметы, обычно в виде кистей или цепочек, на шерстяных нитях красного или черного цвета, причем красный или черный цвет и материал — шерсть — тоже являются не случайностью, а сами по себе служат оберегом, как мы увидим ниже. Характерным примером подвешивания такого рода священных предметов может быть приведенная Н. П. Гринковой связка куриных костей, одетых на пояс,—«вставаранка»— в бывш. Землянском уезде бывш. Воронежской губ.¹³.

Вторая группа подвесок — не священные предметы, а куски ткани, сила которых в покрывающих их знаках. Это — своего рода пиктографическое письмо: кусок материи, служащий покровом, становился священным и мог быть оберегом в силу знаков, поставленных на нем рисунком, вышивкой или тканьем.

Между этими двумя типами оберегов есть существенная разница, причем второй тип, несомненно, является позднейшим, так как связан уже с умением обработать покров для тела. Для того чтобы наносить знаки на одежду, надо знать ткачество или иметь выделанную кожу, а не просто шкуру.

Таким образом, нам кажется, что подвески в виде кусков материи относятся к более позднему этапу развития, чем подвески со священными предметами или просто с кистями цветной шерсти. Самое скрепление кистей шерсти с металлическими гремушками в единое целое, как в пулаях мордвы-эрзи или назадниках мари, развивается вместе с представлением о покровах, которым они подражают и с которыми скрещиваются, создавая более сложные типы украшений.

Н. П. Гринкова связывает культовое значение всех типов подвесок с культовым значением пояса. Но так ли уж сильна связь кусков материи, украшенных магическими знаками, именно с поясом? Короткие полотнища, покрытые вышивками, «кеск руця» у мордвы-мокши, носятся на поясе. Но «руця» у мордвы-эрзи значит не пояс, а верхняя одежда и сводится, при дальнейшем рассмотрении этого слова, к понятию покрова. Шокшинская мордва Теньгушевского района Мордовской АССР носит такие же полотенца не на поясе, а прикрепляет их на спине у лопаток, к лямкам украшения «ожанучка». тоже называя их «руця».

Чуваши носят вышитые куски материи в виде поясных подвесок — сара, но эти же чуваши имеют вышитые аналогичными приемами куски материи, которыми на свадьбе обрядово меняются жених и невеста. Это так называемые «свадебные платки», «сулак», «солык». Они представляют собой прямоугольный кусок холста, со всех сторон покрытый вышивкой, из алого с небольшой примесью зеленого и желтого шелка и черной шерстью, отороченной бахромой. Богатые коллекции этих полотенец из ЧАССР имеются в ГМЭ в Ленинграде (колл. № 279-101-110). Такие же «солык» есть и у мари.

У марийцев «солык» называются короткие куски вышитого холста, которые носятся на поясе, но «солык» же называется и покрывало невесты, и платок жениха и свахи (ГМЭ колл. № 2848-4,5). На свадьбе эти платки, вернее, короткие полотенца с орнаментированными концами, не только продеваются за пояс, но и подвязываются свахами у кистей рук, поверх кафтана, как это изображено на фотографии свахи в ГМЭ (см. рис. 55).

У удмуртов «сюлык» называется вышитое покрывало из холста, которое одевается поверх женского головного убора «айшона»¹⁴.

У чуваш одним и тем же словом «чалма» обозначается как вышитый и отороченный бисерной бахромой треугольник, одеваемый на пояс, так и треугольник из холста, которые женщины в Цивильском и южной части Чебоксарского уездов повязывают на голову, поверх сурпана.

Слово «сара», обозначающее у чуваш поясные подвески, состоит в несомненной генетической связи как со словом «сорпан, сурпан, сарпан», так и со словом «сорока», «сарока», обозначающим головные уборы, и со словами «сорочка» и «сарафан» у русских, применяемыми к одежде. Все эти слова восходят к понятию охранительного покрова.

К этому же понятию покрова подводит нас и термин «солык»¹⁵, употребляемый как для кусков холста, так и для покрывал головных уборов, и термин «руця», служащий для обозначения и полотенца и одежды¹⁶.

Из этого следует, что покровом, оберегом, являлись куски материн с накрашенными, вышитыми или вытканными на них символическими знаками, весьма вероятно — знаками тотема. Эти куски были частями одежды, одевавшимися на требующие наибольшего оберега части тела. Их носили как покров головы (с чем мы сталкиваемся в дальнейшем) и как покров — поясная одежда, носимая на боках или сзади.

Передники

Наряду с кусками материи, прикреплявшимися к поясу по бедрам и на спине, в Поволжье бытовали куски ткани, подвешиваемые спереди, которые проделали иную эволюцию в связи с новыми формами одежды, давшими разнообразные варианты передника у разных народов.

Чувашские женщины и девушки поверх рубашки носили и носят передники, фартуки. Называются фартуки у вирьял «хвартук» или «сапан». Более новый сапан у вирьял, начиная с 20-х годов XX в., был кусок покупной материи, очень часто сатина, собранный на тоненький поясок из той же материи, внизу отделанный воланом, цветными ленточками и кружевами (Аликовская и Норусовская волости). Старухи в 20-е годы носили домотканый сапан из двух точей холста: одна цельная точа имеет сверху лямку, одеваемую на шею. Другая, разрезанная пополам и пришитая на бока точа доходит до пояса и завязывается сзади тесемками.

Такой сапан носился только старухами, молодые носили или передник, прикрывающий грудь, или сапан совсем закрытый, до самого горла, с завязками сзади (деревня Ойкас-Абаши). Оба сапана, несомненно, являются нововведением, распространенным в связи с утилитарным назначением: закрыть передником одежду при работе. Такое производственное значение имел закрытый передник-запон туникообразного покроя с рукавами длинными или полукороткими, с одним полотнищем, перекинутым на спину, употреблявшийся многими народностями. Он бытовал у южнорусских (в бывш. Воронежской, Пензенской, Тульской, Тамбовской и Рязанской губерниях), у русской мещеры, мордвы — мокши и эрзи.

Казалось бы, его происхождение может быть объяснено чисто утилитарным, производственным моментом. Но в целом ряде районов он хранит черты, указывающие и на другое значение. Так у русской мещеры в бывш. Спасском уезде Пензенской губ. и бывш. Моршанском уезде Тамбовской губернии мы наблюдали в 1925 и 1928 гг. ношение запона как обязательной праздничной одежды. Запоны эти по нижнему краю отсрочивались плетеными кружевами, носящими название «хрыбы», далее украшались выкладками из красной бумаги, лентами и блестками от нижнего края почти до самого пояса. Такие вышивки не могли возникнуть на рабочем костюме и вряд ли создались только как украшение. Вернее, следует предположить, что они перенесены на этот запон с другой старинной поясной одежды, на что указывает характер вышивки.

Подобные старинные поясные передники бытовали у мордвы-эрзи Кочкуровского и Теньгушевского районов Мордовской АССР¹⁷. Это — подвязанный спереди на талии кусок холста в одно точиво, почти сплошь покрытый вышивками, длиной в 40—50 см; назывался он «икильгапатя». «Патя»— означает платок, «икильга» — по переду, передний. Вышивка на икильгапатя в селе Сабаеве Кочкуровского района делалась в старину красной окрашенной мареной шерстью, а позднее — покупной красной краской. Узор состоял из рядов ромбов. Называется он «пельца». Называют этот узор также «коу», что значит месяц, потому что он «кругло, как месяц, вышивается»¹⁸.

В селе Тавлах, этого же района, вышивки на икильгапатя меньше, ее заменил кумач. Низ икильгапатя покрыт кружевом или лентами, швы оторочены кумачом (см. рис. 56, стр. 118).

Самое название передника «передний платок», как и украшение его вышивкой, связывает его с вышитыми кусками холста на бедрах и с «карксами» саратовской мордвы, носимыми сзади (см. описание на 103—104 стр.). Подобный передник, покрытый вышивками, встречался и у чуваш. Так, в деревне Чешлама бывш. Цивильского уезда нами был зарисован передник — «чёрситти», представляющий собою кусок домотканой бумажной материи красного цвета. Длина его 55 см, ширина 48 см. На материю пришиты: выкладка из красных шелковых лент с ромбическим орнаментом, разноцветные шелковые ленточки, полоса кумача и в самом низу — плетеное кружево. Завязки пришиты к верхнему краю, несколько отступя, перпендикулярно краю материи. Повязывается он не у талии, а ниже, на бедрах. (См. рис. 57, стр.119).

Чрезвычайно близки к старинным чувашским передникам чёрситти передники дунайских болгарок, носящие название «престилки». В МАЭ имеется около тридцати таких передников, главным образом, из северо-западной части Болгарии, где в литературе описан Хр. Вакарельским так называемый «двупрестилочный» женский костюм¹⁹.

Женская одежда этого комплекса состоит из холщовой вышитой сорочки и суконной поясной одежды, состоящей из двух «престилок» — кусков шерстяной ткани, завязываемых на поясе. Задняя престилка — «вълненик» бывает или из плиссированной черной или темно-синей домашней шерстяной ткани, украшенной по подолу лентами, вышивкой и позументом, или из более плотной красной материи узорного тканья. Передняя престилка делается из двух сшитых вместе узорно-тканых точей (от 25 до 35 см ширины) плотной красной шерстяной ткани. На точе выткан многоцветный геометрический орнамент, очень близкий к орнаментам на узорном тканье у народностей Поволжья (рис. 58). Подол этого передника украшен позументом, цветными лентами, иногда бисером или монетками, а иногда полосой кружев. Вверху, отступя от краев, пришиты завязки из шнурков, которыми подвязывают передник. Эти поясные передники из домашней шерстяной ткани иногда украшаются еще и вышивками. Мария Велева описывает в одежде Котленского района подобные престилки как наиболее старинные²⁰. Им на смену в этом районе пришли другие передники, сшитые из гладкой темной шерстяной домотканины или из покупной материи. Они шьются в сборках на поясе и имеют нагрудник с лямкой через шею²¹. В Котленском районе мы можем, таким образом, констатировать последовательную замену старинного передника — куска ткани, прикрывающего спереди таз женщины,— передником с нагрудником и лямками. В других районах Болгарии наблюдается, сколько можно судить по имеющимся в Ленинграде (в ГМЭ и в МАЭ) коллекциям, тот же процесс: старинный, домотканый, узорный передник-платок заменяется фартуком с нагрудником, близким к общеевропейским формам. Совершенно аналогичный процесс наблюдается в передниках у удмуртов, бесермян, чуваш. В. Н. Белицер описывает передники удмуртов так. С вышитой белой, т. е. наиболее старинной рубашкой носится передник, сшитый из двух полотнищ белого холста, пришитых к обшивке-пояску «азькышет». Ширина передника 65—75 см, длина 70—75 см, подол отделывают оборкой. Как видно на рисунке, передник почти сплошь покрыт вышивкой. Позднее, с исчезновением белого холста в одежде, передники начинают делать из покупной материи и делают его с нагрудниками, украшают воланом и вышивками (айшет)²². Такая же замена передника, вышитого куска ткани, который подвязывали спереди, на завязках, передником с грудкой, часто сшитым из покупной материи, отмечена Т. А. Крюковой для марийцев. Т. А. Крюкова считает при этом, что передник у марийцев появился гораздо позднее, чем сложился основной комплекс марийской одежды²³. Таким образом, наиболее старая форма передника восходит к куску вышитой ткани с пришитыми по верхним углам завязками, при помощи которых он привязывается спереди, На поясе или ниже пояса, на бедрах. По орнаменту украшений он близко связан с такими же кусками ткани— платками, которые носили на бедрах и на спине. У мордвы-эрзи он так и назывался «передний платок» (см. стр. 117). В своем позднейшем развитии он приобрел поясок, а дальше кусок ткани, который поднимался на грудь. На этот новый передник частично была перенесена старинная вышивка, как мы видим на запонах мещеры. В других случаях передник стали шить из покупной материи, украшать воланами, и он утратил всякую связь с платком.

Штаны

Еще одной, обязательной для многих народов Поволжья, женской нательной поясной одеждой являются холщовые штаны. Их носили татарки («иштан»), чувашки («йём»), удмуртки («штан»), мордва-мокша («понкст»). Не носили штаны только русские женщины и женщины мордвы-эрзи. Покрой женских штанов не отличался от мужских: и те и другие были двух типов, причем у одной и той же национальности встречались оба типа. Первый тип — это штаны того же покроя, как русские старинные мужские штаны: они кроятся со штанинами из цельной точи и вставленными в середину косыми клиньями, носятся на продетой в пояс вздержке — гашнике. Такие штаны для русского мужского населения описаны Г. С. Масловой²⁴ и Н. И. Лебедевой²⁵. Этот тип штанов встречался у удмуртов, мари, чуваш-вирьял и носился как женщинами, так и мужчинами²⁶. Второй тип штанов распространен более широко, также встречаясь и у мужчин и у женщин. Он бытовал у татар, башкир, чуваш анат енчи, мордвы-мокши. С. И. Руденко считал его господствующим для всех групп башкир. «Верхней поясной одежды, общей для обоих полов, у башкир не было; нижняя же поясная одежда — штаны — по покрою и по материалу была одинакова, как у мужчин, так и у женщин. Покрой этой одежды в основе своей был один и тот же, несколько варьируя только в зависимости от местности или, вернее, от материала. Очень широкие и длинные шаровары (салбар) кроились так, что средняя часть всегда состояла из одного цельного куска материи, никогда не имела прорех, а по бокам к этой средней части пришивались штанины с одной или двумя парами клиньев»²⁷.

У казанских татарок штаны также не отличались от мужских и принадлежали к этому же второму типу. «Штаны у татар, — писал Н. И. Воробьев,— безразлично какого пола и возраста, имеют один покрой и составляются, собственно, из трех частей — двух штанин и вставки между ними, так что принадлежат к типу штанов с широким шагом»²⁸.

Чувашки носили штаны как первого, так и второго типа, причем штаны первого типа бытовали преимущественно у вирьял, а второго типа — у анат енчи. Стоит отметить различное отношение женщин к своим штанам, существовавшее у различных групп чуваш У чуваш-вирьялок штаны виднелись из-под высоко вздернутой рубашки и не считались исподним платьем, как и у горных мариек; женщина могла показывать свои штаны, и в этом не видели ничего зазорного. Другое отношение к штанам наблюдалось нами в Цивильском и Батыревском уездах в 1928 г., там носили короткие, доходившие до колен, штаны второго типа, скроенные из двух точей прямыми трубками, облегающими ноги, и вставленной в середину цельной точи; у верхнего края, с обеих сторон, пришивались завязочки, стягивавшие штаны на бедрах; штаны не поднимались до пояса. Штаны эти женщины никому не показывали и, если во время сушки белья кто-нибудь входил во двор, их спешили убрать.

К тому же покрою приближались штаны мордвы-мокши, описанные Н. И. Спрыгиной. Но они делались длиннее, до самых лодыжек, и шире, что достигалось при помощи вставленного в каждую штанину косого клина²⁹. Нижний край штанов был украшен вытканной красной полосой. В 1934 г. на базаре в с. Темникове нам встречались мордовки, которые, сохранив национальный костюм, перестали носить лапти и онучи, заменив их городскими ботинками. Из-под коротко подобранных, с большой пазухой рубашек (часто из цветной покупной материи), доходивших до колен, виднелись белые штаны с красными каймами у щиколоток. Штаны эти не являлись «исподним платьем», показывать их, у этой группы мордвы, настолько позволительно, что так ходят даже на базар.

Удмуртки, по описанию В. Н. Белицер, носили штаны второго типа с одной особенностью: нижние половины штанин пришивались так, что образовывали одну горизонтальную линию с мотней, а верхние половины каждой штанины образовывали прямой угол с нижней половиной³⁰. Такой прием кроя не встречается у других народов Поволжья, но широко распространен среди населения Балканского полуострова. Для турецкого населения северо-восточной Болгарии он описан в коллективной работе В. Маринова, 3. Димитрова и Ив. Коева ³¹. Судя по литературе, штаны такого покроя встречаются в некоторых районах и у болгарских женщин. Болгарские этнографы считают их заимствованными от турецкого населения, так как в славянский женский костюм не входит употребление штанов. Но, быть может, ношение штанов в некоторых местностях Болгарии указывает не на позднейшие турецкие влияния, а на очень древние связи с народами Поволжья, которые мы уже наблюдали в других элементах одежды.

Отмечая для многих народов Поволжья существование одинакового покроя мужских и женских штанов, следует остановиться вообще на происхождении этой одежды и попытаться осмыслить различные приемы в ее крое. В основе всякого кроя одежды, несомненно, лежит целесообразность приспособления ее к определенным производственным и географическим условиям. Мы знаем целый ряд культур, где не носили штанов ни мужчины, ни женщины, например, из европейских культур штаны совсем не употреблялись в древней Греции и очень поздно пришли в Рим. В Греции одежда обоих полов состояла из нижней одежды — хитона и верхней одежды — накидки, гимадии³². В течение разных эпох в разных греческих государствах менялись моды и способы ношения одежды, но общий принцип — рубашка-хитон и накидка сверх нее — оставался один и тот же для обоих полов.

В Риме штаны появились в первые годы империи, когда римляне ознакомились с ними во время парфянских войн, но употреблялись они только всадниками-воинами. «В Риме штаны можно было увидеть разве только на чужеземце, но никак не на римском гражданине»³³.

Штаны пришли в Европу вместе с верховой лошадью. Верховая лошадь была, прежде всего, военной, боевой лошадью, и появившиеся вместе с нею штаны были сословной одеждой всадников-воинов. Крестьянское население Европы, по-видимому, довольно долго не носило штанов. В альбоме Готтенрота чрезвычайно мало изображений «простонародья», но в таблице I есть сцены, изображающие пахоту и жатву у англосаксов (51, 52, 53, 54, 56). В таблице VII (36, 38, 39) есть изображения пахоты, сева, жатвы у норманнов. Все работающие люди носят одежду до колен, с длинными рукавами, и не имеют штанов. На таблице VI изображены вожди ирландцев XVI века в туниках до колен и плащах, с босыми ногами, без штанов. У шотландцев обычай не носить штаны сохранился до последнего времени, и поясной одеждой мужчин осталась короткая юбка-плед.

Во Франции XVI—XVII вв. «простолюдины», крестьяне, зачастую еще не носили штанов. До Французской буржуазной революции сохранилось выражение «sans-culottes», т. е. «бесштанник», как обозначение низших классов.

В связи с тем, что штаны были для населения Западной Европы одеждой всадников-рыцарей, лишь впоследствии охватившей все мужское население, в европейском женском костюме не существовало штанов: в них не было производственной надобности.

Штаны необходимы при верховой езде. Поэтому у номадов, где и женщины, в особенности девушки, ездили верхом, штаны входят в женскую одежду: их носят одинаково мужчины и женщины, так как без них трудно сидеть в седле. Как пережиток культуры номадов, женские штаны сохраняются у большинства тюркских народностей. Видимо, в связи с верховой ездой, возник второй тип покроя широких шаровар, без клиньев, с прямой широкой мотней. Они не стесняют движения всадника и удобны при верховой езде. Самое название «шаровары», «сальвары», «шальвары» охватывает очень широкую территорию и встречается в целом ряде языков³⁴, у многих народов, обозначая один и тот же покрой штанов с широкой мотней, удобных при верховой езде.

Достаточно широкое распространение может быть отмечено и для другого названия — «иштан», «штан», «штаны». Это название чаще обозначает штаны первого типа — с косыми клиньями в верхней части и более узкими штанинами, облегающими ноги. Для того чтобы решить, каково происхождение штанов этого покроя, у нас нет достаточных данных. Можно лишь констатировать, что первый тип уходит далеко на север: штаны с косыми, кроенными по диагонали, клиньями были у хантов (назывались ики кась)³⁵, встречались и у целого ряда других сибирских народов³⁶. Кроме верховой езды, важной причиной, вызывавшей употребление штанов, был холодный климат. Поэтому на севере штаны необходимо должны были быть изобретены для защиты тела от холода. Быть может, именно с этим мотивом связан первый принцип кроя: более узкие, облегающие ноги штаны с клиньями, кроенными по диагонали.

В женской одежде у народов Поволжья встречаются оба типа, причем большее распространение первого типа можно отметить там, где меньше чувствуется влияние степных, скотоводческих элементов культуры и сильнее связи с лесными, охотничьими традициями финно-угорских племен.

¹ П. С. Паллас. Путешествие по разным провинциям..., СПб., 1773, ч. 1, стр. 82.

² Н. И. Спрыгина. Одежда мордвы-мокши. Пенза, 1929. стр. 38

³ Там же, стр. 37.

⁴ Н. И. Спрыгина. Одежда мордвы-мокши, стр. 40—41.

⁵ П. С. Паллас Путешествие по разным провинциям, стр. 109—110.

⁶ Экспедиция ГАИМК 1927 г. Раскопки П. П. Ефименко.

⁷ П. С. Паллас. Путешествие по разным провинциям, ч. I, стр. 136.

⁸ Проф. Н. И. Воробьев, А. Н. Львова, Н. Р. Романов, А. Р. Симонова. Чуваши, стр. 332.

⁹ Н. Ф. Прыткова. Одежда ижор и води, КИПС, 1929, стр. 318.

¹⁰ Н. П. Гринкова.. Очерки по истории русской одежды. Поясные украшения. «Советская этнография», 1934, № 1—2.

¹¹ Н. П. Гринкова. Очерки по истории русской одежды, стр. 79.

¹² Н. П. Гринкова. Очерки по истории русской одежды, стр. 74.

¹³ Н. П. Гринкова. Очерки по истории русской одежды, стр. 74.

¹⁴ В. Н. Белицер. Народная одежда удмуртов, стр. 66.

¹⁵ У казанских татар головной платок женщин называется «яулык», что связано с термином «солык». Подробнее об этом см. стр. 196—197.

¹⁶ Подробнее см. статью Н. И. Гаген-Торн. Обрядовые полотенца у народов Восточной Европы.

¹⁷ Полевые записи автора 1934 г.

¹⁸ Сообщено колхозницей с. Сабаева Евдокией Яковлевной Калачиной в 1934 г

¹⁹ Xр. Вакарельский, Дм. Иванов. История на облеклото. София, 1942.

²⁰ Мария Велева. Котленска носия от началото на XIX век. «Известия на Етнографския институт с музей». София, L953, кн. 1, стр. 35.

²¹ Мария Велева. Котленска иосия. «Известия на Етнографския институт с музей», 1955, книга II, стр. 71.

²² В. Н. Белицер. Народная одежда удмуртов, стр. 44—45.

²³ Т. А. Крюкова. Материальная культура марийцев XIX века, стр. 130.

²⁴ Г. С. Maслова. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в XIX — начале XX вв «Труды Института этнографии», Новая серия, т. XXXI, М., 1956, стр. 592.

²⁵ Н. И. Лебедева. Народный быт в верховьях Десны и верховьях Оки, стр. 121.

²⁶ В. К. Белицер. Народная одежда удмуртов, стр. 91.

²⁷ С. И. Руденко. Башкиры, стр. 160.

²⁸Н. И. Воробьев. Материальная культура казанских татар. Казань, 1930, стр. 314.

²⁹ Н. И. Спрыгина. Одежда мордвы-мокши, стр. 19.

³⁰ В. Н. Белицер Народная одежда удмуртов, стр. 44.

³¹ Васил Маринов, Захарий Димитров и Иван Коев. Принос към изучаването на бита и културата на турското население в Североизточна България. «Известия на Етнографския институт с музей», книга II, София, 1955, стр. 178.

³² Готтенрот. История внешней культуры, т. 1, стр. 57. Перевод С. Клячко.

³³ Там же.

³⁴ По-таджикски «шалвор». «Краткий таджикско-русский словарь», Я. И. Колонтаров, Л., 1955. Афганский «шалвар». «Русско-афганский словарь», П. Б. Зудин. По-ойротски — «шалбар». Ойротско-русский словарь, Н. А. Баскаков и Т. М. Пондакова.

³⁵ Н. Ф. Прыткова. Одежда хантов. «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. XIV, М.—Л., 1953, стр. 145—147.

³⁶ Н. Ф. Прыткова. Одежда народов Сибири.

Женская одежда народов Поволжья. Н.И. Гаген-Торн, Чувашское государственное издательство, Чебоксары, 1960