Рубашки казанских татар и мишарей

а) Татарская рубашка-платье. На первый взгляд резко отличающиеся женские кульмэки - платья казанских татар и башкир - при ближайшем рассмотрении оказываются тесно связанными с рубашкой низовых чуваш. Н. И. Воробьев в монографии по материальной культуре казанских татар описывает три группы кульмэков⁴⁴. 1-я группа имеет тот же покрой, что и татарская мужская рубаха, совершенно аналогичный кряшенскому кульмэку, т. е совпадает с пестрядинной чувашской, новой марийской и удмуртской рубашками. У нее одно основное полотнище, расширяющиеся книзу боковые полотнища, прямые рукава с ластовками, прямой разрез посредине груди, обшитый ленточками, и волан на подоле (см. чертеж № 9, стр. 57).

Во второй группе кульмэков волан поднимается до половины бедер, до талии, а иногда до уровня груди. Но та часть покроя, что над воланом, имеет основное полотнище к которому под прямым углом, без выкроенной проймы, пришиваются рукава с ластовками.

Наконец, күлмәк третьей группы состоит из трех частей: 1) плечевой части, которая здесь делается уже столь короткой, что превращается как бы в кокетку; 2) промежуточного широкого остова в мелкую сборку, пришивающегося к кокетке и спускающегося до колен, и 3) подола, состоящего из нескольких воланов. Рукава на кульмэках этого типа часто имеют вырезанную на европейский манер пройму, в чем сказывается их связь с городскими модами. Этот күлмәк был по преимуществу одеждой городских татарок (см. чертеж № 10, стр.58).

Шейная обшивка ворота у кульмэков всех трех групп делалась стоячей, но очень низкой, не выше 1 см, и застегивалась крючком у самой шеи. Грудной разрез прямой, находившийся на самой середине груди, не имел ни подполки, ни застежки и носился всегда с нагрудником.

Кульмэки первой группы были распространены в глухих деревнях, «Сравнив с прошлым, - писал Н. И Воробьев, - мы видим, что старинный татарский күлмәк был таков же у горожанок и представляет собою особый местный вариант общетурецкого кульмяка, имеющего ряд влияний узкой и короткой финской рубашки

Этот вариант сложился отчасти, по-видимому, под влиянием узкого материала холста и пестряди, из которого кряшены до сих пор, а татары в прошлом, шили свои кульмяки. Только новые фабричные ткани вернули татарский кульмяк к его туркестанскому типу, но с возвратом к местным формам, путем ряда переходов. Кряшенские и татарские рубашки, таким образом, являются вариантами одного и того же типа»⁴⁵.

Соглашаясь с Н. И. Воробьевым относительно влияния на покрой татарской рубашки производственного момента узкого домотканого материала, видеть на ней ряд влияний финской рубашки нет оснований. Узкий домотканый материал использовался и для старинной одежды народов Средней Азии, и там женская одежда из домотканины не была столь широкой, как это мыслит Н. И. Воробьев. В коллекциях ГМЭ мы видим туркменские рубашки, очень близкие по покрою и ширине к рубашкам народов Поволжья (см. ниже стр. 63).

У казанских татар и башкир рубашка проделывает эволюцию, во время которой волан, поднимаясь до пояса или даже до высоты груди, превращает кульмэк в необычайно широкую, почти похожую на кринолин одежду.

Н. И. Воробьев считает эту одежду «возвратом к туркестанскому типу»⁴⁶ или даже «сохранением прежних форм общетурецкой одежды»⁴⁷, а узкий кряшенский күлмәк финским влиянием, где «постепенное удлинение верхней части кульмэка и, сообразно с этим, опускание юбки, создающей подол, постепенно приводит как бы к финской короткой и узкой рубашке, к которой пришита оборка, удлиняющая ее почти до земли и резко расширяющая подол»⁴⁸. Объяснения, чем вызвано влияние финской рубашки и каков был покрой домотканой рубашки, которую носили в старину татары, автор не дал. Нам представляется гораздо более правдоподобным считать, что оборка не спускалась вниз, а, наоборот, поднималась вверх, постепенно превращая древнюю рубашку в широчайшее платье.

Поднималась она по очень понятным причинам: волан стал делаться из покупной материи. Не ограниченная шириной кросен, на которых ткут, широкая покупная фабричная материя дала возможность делать волан любой произвольной ширины. Татарское купечество, приобретавшее богатые фабричные шелка для своих женщин, следовало общему стремлению европейской моды XVIII-XIX вв. к возможно более пышной женской одежде. Эта мода была одинаково близка и любой другой социальной верхушке: пышная одежда, затрудняющая движение и требующая многих метров дорогой материи,- это символ, символ женщины богатой, могущей носить многие аршины шелков, чем больше, тем лучше, и не работающей. Она может не двигаться и не трудиться, она достаточно изящна, чтобы быть игрушкой, эстетическим произведением.

Многоволанный и широчайший күлмәк городской татарки XIX века отличался от кульмэка татарской крестьянки гораздо больше, чем пестрядинная рубашка чуваш или мари. Вместе с распространением ситца в деревне появился кульмэк покроя широкой ситцевой юбки (чему, быть может, способствовало еще бытование почти аналогичной юбки-сарафана в русских деревнях), но он утратил там пышность и влияние европейского города, который мы наблюдаем в кульмэках 3-й группы, по классификации Н. И Воробьева.

Такое объяснение изменений татарской рубашки более правдоподобно потому, что покрой одежды всегда связан с материалом, из которого она шьется: широчайший сборчатый волан юбки не мог родиться из узкой домотканой материи.

Убедительным доводом, подтверждающим сравнительно недавнюю эволюцию кульмэка казанских татар от 1-й к 3-й группе (по классификации Н.И. Воробьева) является рассмотрение рубашек других групп волжских татар.

Мишарская рубашка. В коллекциях бывшего Музея Центрально-промышленной области имелся экземпляр белой домотканой рубашки сасовских мишарей, бывшей Рязанской губернии. Она туникообразного покроя 2-го типа, с расширяющимся книзу боковыми полотнищами. Грудь вокруг грудного разреза, обшлага рукава и подол ее вышиты шелками Швы боковых полотниц соединены с основным полотнищем и между собой плетеной прошивкой, подобно тому, как в старинной чувашской рубашке они покрыты алой тесьмой.

Основное отличие этой рубашки в том, что шейный вырез ее обладает не узкой обшивкой, как күлмәк казанских татар, а имеет широкий отложной воротник.

С подобным же отложным воротником шились и пестрядинные кульмэки сергачских мишарей, в остальном совпадающие с вышеописанной нами, общей для многих народностей Поволжья, пестрядинной рубашкой.

Проф. С. П. Толстовым в 1930 г. была подобрана коллекция, демонстрирующая эволюцию мишарской женской одежды от туникообразной рубашки до настоящего платья с воланом, превратившимся в юбку пришитую к остову рубашки на высоте груди (материалы бывш. Музея ЦПО в Москве)

Наибольший интерес представляют при этом две старые формы мишарских рубашек: 1) «дюли-кульмэк» - пестрядинная рубашка, со столь характерным подчеркиванием продольных швов кумачными полосами и кумачными же аппликациями на груди и по подолу. Этот тип рубахи чрезвычайно близок к рубашке чуваш, живущих по р. Черемшан или в районе Челым (как она зарегистрирована Э. А, Порет в 1929 г.) ⁴⁹, а также к чувашским рубашкам, которые наблюдались А. Н. Львовой и нами в деревне Старые Чукалы Шемуршинского района Чувашской АССР летом 1957 г

2) «Аласы-кульмэк» - рубашка того же покроя из клетчатой материи без обшивки швов красным. По подолу ее пришит широкий волан, грудной разрез имеет нагрудное украшение «кюкрек»⁵⁰.

С. П. Толстов совершенно правильно отметил, что пестрядинная мишарская рубашка, с ее широким отложным воротником, чрезвычайно сильно напоминает башкирскую. Правда, в женской башкирской рубашке отложной воротник отсутствует и бытует стоячий воротничок-обшивка, как в татарских кульмэках, но для мужской башкирской рубашки, одинаковой с женской по основному покрою, отложной воротник очень характерен.

Близость рубашки Шемуршинского района и мишарской рубашки сказывается и на более старинной белой рубашке села Старые Чукалы, - там, как и в мишарской рубашке продольные швы покрыты не красной полосой ткани, а прошивкой, плетенной из красных с белым ниток (см. рис. 17 и 18, стр. 40—41).

⁴⁵Н. И. Воробьев. Кряшены и татары (материалы по сравнительной характеристике быта). Журн. «Труд и хозяйство», Казань, 1929, № 5, стр. 8.

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ Н. И. Воробьев. Материальная культура казанских татар. Казань, 1930, стр. 336

⁴⁸ Там же, стр. 335.

⁴⁹ Рукописные материалы экспедиции ГАИМК. в 1929 г.

⁵⁰ С. П. Толстов. Нацмены ЦПО. М., 1928, стр. 24.

Женская одежда народов Поволжья. Н.И. Гаген-Торн, Чувашское государственное издательство, Чебоксары, 1960