Женская верхняя одежда народов Поволжья

Материалом для верхней одежды у народов Поволжья служили как ткани домашнего изготовления - холст, домашнее сукно, овчины, так и покупные материи. До половины XIX в. преимущественно употреблялись ткани домашнего производства, и только у казанских татар и у башкир даже сельское население уже употребляло покупные ткани. В описаниях большинства авторов констатируется общность покроя верхней мужской и женской одежды почти для всех народов Поволжья. Эту общность отметили у марийцев Т. А. Крюкова¹, у удмуртов В. Н. Белицер², у башкир С.И. Руденко³, у татар Н. И. Воробьев⁴. То же явление общности в покрое верхней одежды обоих полов наблюдалось у восточных славян⁵, и ее можно считать закономерным явлением для одежды населения, ведущего натуральное или полунатуральное хозяйство. Поэтому, рассматривая женскую одежду народов Поволжья что является задачей данной работы мы вправе привлекать для анализа и мужскую одежду так как нередки случаи когда музейный материал сохранил нам старые формы в мужской одежде, а старый материал женкой верхней одежды утерян. Пример: у нас нет музейных материалов XVIII в по чувашской женской верхней одежде. Картинка в книге П.С. Палласа изображает чувашку XVIII в. в вышитой рубашке без распашной верхней одежды. В течение XIX в сколько известно, чувашки анат енчи и анатри летом действительно не носили никакой распашной одежды одевая в холодную погоду несколько рубашек одну на другую, но чувашки-вирьялки поверх рубашки носили белые холщовые кафтаны «шобры». В начале XX в. мы застаем еще эти «шобры» в виде двубортных кафтанов, сшитых в талию, с отрезной спиной и густыми сборами. У них нет воротника: вокруг шеи идет низенькая обшивка; рукава кроили с овальными проймами. Мужчины-чуваши всех этнографических групп в конце XIX в. носили такого же покроя кафтаны «шобры»⁶; делали их для лета из холста, для холодного времени - из домашнего сукна. Но в коллекциях ГМЭ в Ленинграде и в коллекциях Чувашского краеведческого музея в Чебоксарах сохранились холщовые, покрытые богатой вышивкой мужские свадебные кафтаны XVIII в. Они прямо-спинные, с одним основным полотнищем (спереди разрезанным), к которому перпендикулярно пришиты прямые рукава с ластовками. Продольные швы, как и на женских рубашках, окаймлены полосками красной материи, на груди и на спине в виде треугольника идут аппликации из ленточек алого шелка в сочетании с вышивкой. Вышиты и наплечья у рукавов (см. рис. 59). Существование в XVIII в. таких кафтанов у мужчин позволяет предполагать, что в какой-то период они бытовали и у женщин и лишь впоследствии у женщин-вирьялок, как и у мужчин, сменились шоборами, сшитыми с борами по талии и с отрезной спиной.

Процесс перехода прямоспинной одежды в борчатку хорошо исследован на восточнославянской свитке. Он был продемонстрирован в экспозиции ГМЭ, сделанной А. Я. Дуйсбург в 1954 г., и описан Г. С. Масловой в данной ею сводке материалов по восточнославянской одежде. Общая всем восточнославянским народам «свита»-«сермяга», «пониток» - в старой форме была прямоспинной одеждой без воротника, с двумя расширяющими спину клиньями по бокам. Она шилась из белого, серого или коричневого (по разным районам различно) домашнего сукна. Путем ряда постепенных переходов, сужения основного полотнища спины в талии и увеличения числа клиньев свиты она эволюционировала в борчатку с отрезной спиной, сохраняя спереди застежку с левой стороны и оставаясь без воротника⁷. (См. чертежи № 15-16). Этот процесс завершился, и «борчатка» получила широкое распространение у южных и северных русских.

У украинцев же и белорусов свита еще не получила покроя с отрезной в поясе спиной. Когда и в связи с чем получила широкое распространение борчатка? Н. И. Лебедева считает это поздним явлением, указывая, что для района Десны и Оки оно произошло около половины XIX в в связи с внедрением в деревню покупного материала; первыми стали носить поддевку - борчатку бурмистры, деревенские торговцы, извозчики⁸.

Собранные нами в 1925 г. материалы по одежде б. Моршанского уезда Тамбовской губернии подтверждают эту мысль: там в двадцатые годы у стариков еще сохранились прямоспинные «понитки» коричневого домашнего сукна, а «модной» считалась борчатка, которую шили и из домашней, и из покупной ткани. Но когда и откуда появилась эта одежда, получившая широкое распространение не только у русских, но и у народов Поволжья, остается неизученным. Быть может, в этом и можно будет проследить какие-то восточные влияния, но они пока неясны Г. С Маслова склонна поддерживать предположение некоторых исследователей, что вообще распашная одежда у восточных славян появилась под влиянием кочевых народов Азии для которых характерны распашные халаты. В подтверждение мысли о глухой верхней одежде восточных славян она приводит рисунок заставки новгородской рукописи XIV века Г. С. Маслова считает что на этом рисунке изображена глухая верхняя одежда с короткими рукавами, надетая на рубашку. Нам кажется что это изображение гораздо правдоподобнее объяснить иначе, люди там просто одеты в одни рубахи с широкими вышивками по оплечьям. У человека, который протягивает руки к зайцу (рис 795) достаточно ясно видно, что это не короткий рукав одежды, одетой сверху на рубашку, а вышивка самой рубашки, идущая пониже плеча, поперек рукава, как мы это видим на приведенном у Г.С. Масловой рисунке мужской рубашки XVII в (стр. 580 рис.13). Нам кажется лишенным оснований предположение о бытовании у восточных славян глухой верхней одежды: она плохо совместима с традицией плащевидной одежды и слишком мало удобна в условиях климата, когда ее приходится часто снимать. У нас нет данных утверждать что глухая верхняя одежда когда-либо существовала у восточных славян как и у народов Поволжья. Наиболее древняя форма верхней одежды восточных славян, которую нам дают этнографические материалы, это «сердак» гуцулов, вообще сохранивших наиболее архаические черты в быту и одежде (см рис. 61 стр. 131)

Гуцульский сердак - прямоспинная одежда, темно-коричневого или черного сукна, по покрою и расположению украшений чрезвычайно близок к архаичной одежде южных славян, в частности, к болгарской одежде, известной под названием «мент» ⁹. От туникообразной рубашки эта одежда отличается только тем, что основное полотнище спереди разрезано. Подобного покроя кафтан мы находим и у народов Поволжья. Разумеется, к этому покрою в основном близки и среднеазиатские халаты, как отмечает Г. С. Маслова но из этой близости еще нельзя делать вывод о заимствованиях, так как это наиболее простой прием рационального использования узкой ткани, сотканной на примитивном ткацком станке.

Мы рассмотрели, в схематическом виде, процесс изменения покроя верхней одежды, надевавшейся непосредственно на нательную одежду. Одежда эта, в зависимости от сезона, делалась из холста или сукна. Рассмотрим ее подробнее на этнографическом материале у разных народов Поволжья.

У мордвы-мокши бывш. Краснослободского уезда летом на рубашку «панар» женщины одевали распашную одежду «мушкас». Она сшита из тонкого бумажного холста того же покроя, что панар (см. выше стр. 14—16), но несколько короче панара и с разрезанным передним полотнищем¹⁰. Полы и ворот мушкас обшиты кумачом, вдоль скрепления рукава с боковым полотнищем, по рукаву и кисти идет красная полоса, по подолу — красная полоса, вышивка шерстью и блестки.

У мордвы-эрзи подобная холщовая распашная одежда длиной до колен носила название «руця» ¹¹. (См. чертеж № 17.)

Осенней и весенней одеждой в быв. Краснослободском уезде служила прямоспинная, с двумя клиньями в боках и прямыми полами спереди, запахивающимися на левую сторону, одежда, носившая название «эрзянка».

В быв. Спасском уезде Пензенской губ. Н. И. Спрыгина описывает верхнюю одежду из белой шерстяной домотканины, с русским названием «панитка». Она очень близка к одежде русской мещеры с тем же названием «паниток», которую мы наблюдали в быв. Спасском уезде Тамбовской губ., соседившем со Спасским уездом Пензенской губ. Панитка кроится без отреза спинки, суживаясь в талии, от которой по бокам вставлены заложенные в складки куски материи. Передние полы прямые, но правая пола закладывается наискось так, что панитка плотно облегает корпус носительницы. Рукава внизу, ворот и полы обшиты черным шнурком, из такого же шнура идут украшения на спине, вверх от талии. Н. И. Спрыгина пишет, что это старинная, вышедшая из употребления одежда, но насколько это глубокая старина, можно ли ее относить дальше одного поколения, сказать трудно.

У удмуртов В. Н. Белицер описала верхнюю одежду, подобную мордовской¹². Она называлась «шортдэрем». Наиболее старый тип шортдэрема, носившейся поверх белой вышитой рубашки, по покрою близок к мордовско-эрзянской руце, отличаясь от нее рукавом до локтя и прорезом в верхней части рукава у плеча (см. рис. 62). Во втором типе шортдэрема совсем отсутствовали рукава, в бока вставляли по три клина с каждой стороны, а на подол пришивали ситцевую оборку, что говорит о более позднем оформлении этого типа. Отсутствие рукавов наводит на мысль о влиянии татарских и башкирских безрукавок. Третий тип шортдэрема шили из пестряди или цветной покупной ткани, он был не распашной одеждой, а платьем, которое одевалось на нательную рубашку. В. Н. Белицер отметила в нем наличие городских влияний.

В коллекции ГМЭ есть летняя удмуртская одежда, несколько отличающаяся от типов, описанных В. Н. Белицер. Это прямоспинная холщовая одежда с одним основным полотнищем и перпендикулярно пришитыми к нему прямыми рукавами, без разреза у плеча, очень приближающаяся по покрою к мордовской руце (см. рис. 62). У марийцев летней верхней одеждой был «шовыр», «шобыр». Т. А. Крюкова описала три типа шобыра у мари. 1) Наиболее старый — прямая распашная одежда из белого холста, туникообразного покроя, длиной до колен. Она не имеет воротника, соединяется на груди завязками, грудь, продольные швы и рукава покрыты богатой вышивкой. Рукава — прямые, длинные, с ластовицами. Этот тип одежды, употребляемой и мужчинами и женщинами, очень близок к чувашским мужским свадебным кафтанам XVIII в. (см. рис. 59). 2) Второй тип шобыра — со швами на плечах, выкроен в талию, с неотрезной спиной и боковыми клиньями. На спине, у начала клиньев, вышивались розетки или пришивались снизки бисера и ракушек-ужовок¹³. 3) Третий тип шобыра бытовал у горных мари. Он не отличался от «шобора» чуваш-вирьял, т. е. был сшит в талию, с отрезной спинкой кафтаном, с борами, запахом передней полы, застегивающейся на крючки на левую сторону, и низкой обшивкой по шее (см. чертеж № 18, стр. 135). До тридцатых годов XX в. чувашки-вирьялки, как и горные мари, носили шобры из белого, домашнего холста. За последние двадцать лет материал изменился: шобры стали шить из покупной материи черного цвета. Осенняя одежда марийцев из домашнего сукна шилась: 1) у луговых мари обычно из белого или серого сукна, с прямой спиной и двумя клиньями от талии; 2) у горных мари — из темного домашнего сукна с отрезной спинкой и борами по талии, как и у чуваш-вирьял.

Таким образом, наиболее старым слоем в верхней одежде, как летней, так и зимней, у мари, удмуртов, мордвы и чуваш можно считать прямоспинную одежду туникообразного покроя с прямыми длинными рукавами, с ластовкой и воротником в виде маленькой стойки или совсем без воротника. Позднее появляется покрой в талию, но еще без отрезной спинки, и, наконец, в одежде делают отрезную спинку с борами по талии, т. е. мы можем констатировать тот же процесс, что и в восточнославянской верхней одежде.

Другого типа и, видимо, иного происхождения верхняя одежда казанских татар и башкир. Она отличается значительным количеством вариантов и разнообразием форм. Характерно широкое распространение безрукавок — «камзолов» татар, «камзулов» башкир Шились они всегда из покупной материи (от нанки и китайки до шелка и бархата), плотно облегая талию и расширяясь в подоле Длина, как и материал, была очень разнообразна. Проф. Н. И. Воробьев отмечает, что у казанских татарок в старину встречались камзолы с рукавами ¹⁴. Примерно такая же, судя по описанию, одежда у башкир носила название «бишмет» и употреблялась как женщинами, так и мужчинами. Бишмет у башкир был шире распространен, чем безрукавный камзул¹⁵. Бишмет носили и казанские татарки, но в описании проф. Н. И. Воробьева неясно их различие. Из прямоспинных одежд с рукавами у татар бытовал «жилэн», а у башкир «сэкмэн»— чекмень, у женщин из белого, а у мужчин из темного домотканого сукна. Сэкмэн не имел застежек и просто запахивался на левую сторону; мужчины подпоясывали его широким поясом, а женщины никогда не подпоясывали. Наиболее богато украшенной верхней одеждой башкирок был длинный, сшитый в талию с большим количеством украшений на спине, около пояса, кафтан — «елэн». То, что одежды татар и башкир шились из покупных, привозных, русских или среднеазиатских тканей, указывает, что они — более позднего происхождения и не сохранили архаических черт, свойственных примитивным общественным формам. Следует отметить, что при изучении марийской, чувашской, мордовской одежды мы имеем дело с одеждой, хранившейся в крестьянской среде, — классовая верхушка у этих народов не сохраняла национальных особенностей: она или русифицировалась или отатаривалась; у башкир и татар развитие национальных форм одежды шло не только в крестьянской среде, но формировалась и сохранялась она и в богатых феодально-торговых группах этих народов, что несомненно накладывало свою печать не только на материал, но и на покрой.

Вероятно, не без влияния татарско-башкирских элементов происходили изменения и в одежде удмуртов: 2-й тип шортдэрема, сшитый в талию и без рукавов, и сшитый в талию с отрезной спинкой и широкими к подолу полами кафтан южных удмурток. В. Н. Белицер связывает его с распространенным у русского населения зипуном, но эта связь, на наш взгляд, относится скорее к названию, чем к покрою одежды, так как у русских «зипуном» называется обычно одежда без отрезной спинки.

Интересен кафтан у удмуртов, живущих в Марийской республике. Он имеет рукава много длиннее кистей рук, с прорезями у плечей. Носили его в накидку или вдевая руки в эти прорези. Устойчивое бытование этой одежды с длинными ложными рукавами зафиксировано исследователями начиная с XVIII по XX вв. Аналогию к ней различные исследователи находили и в Польше, и у народов Кавказа, но как и по каким причинам она получила устойчивое (на двести лет) бытование у удмуртов, остается неясным.

Также неясно происхождение и выпадающей из общего стиля чувашской одежды обрядовой одежды свахи у чуваш, бытовавшей в Чебоксарском уезде в XIX в. Она вышла из употребления и сохранилась лишь в коллекциях ГМЭ в Ленинграде, в Чувашском краеведческом музее в Чебоксарах и в Государственном музее Татарской АССР в Казани. Одежда эта, носящая название «пус тёрлё шупар» или «каптал», состоит из двух частей: верхняя представляет собой доходящую до талии распашную кофту из яркого ситца, с прямыми рукавами, собранными у кисти рюшем, квадратными ластовицами и отложным воротником. К этой кофте пришита собранная борами нижняя часть из черной покупной ткани, отороченной по подолу цветной полосой. Все вместе составляет распашной кафтан. Наиболее характерно у него украшение спины, с определенной, устойчивой для всех экземпляров, аппликацией из шнуров, полос материи и мишуры. Этот сделанный аппликацией орнамент собственно и носит название «пус тёр», т. е. «главный узор», по которому называется одежда «пус тёрле шупар». В коллекциях она обозначена, как «старинная одежда свахи». То, что это ритуальная одежда, как будто говорит за ее старину. Но употребление аппликации, а не вышивки, которая обычна для старинной чувашской одежды, и покупная пестрая материя заставляют сомневаться в глубокой древности этой одежды. Видимо, это шупар нового типа, т. е. кафтан с отрезной талией и сборками, верхняя часть которого делается из яркой покупной ткани, а нижняя остается из черной. Что означает узор на спине, одинаковый во всех сохранившихся экземплярах, каково ритуальное значение этой одежды — остается неясным. Она локализована в нескольких деревнях Ядринского и Чебоксарского уездов, и в других местах ЧАССР памяти о ней не сохранилось. В противоположность двухсотлетней устойчивости удмуртского кафтана с откидными рукавами, эта одежда бытовала, видимо, очень недолго. Верхняя одежда часто отражает случайно занесенные элементы, так как шьется обычно захожими мастерами и быстрее подвергается переменам, чем нательная одежда и головные уборы.

¹Т. А. Крюкова. Материальная культура марийцев XIX в., стр. 143.

² В. Н. Белицер Народная одежда удмуртов, стр. 93.

³ С. И. Руденко. Башкиры. стр 157-159

⁴ Н. И. Воробьев. Казанские татары, стр. 226.

⁵ Г. С. Маслова. Народная одежда русских, украинцев и белорусов Восточнославянский сборник. «Труды Института этнографии АН СССР», т. XII, стр. 659

⁶Н. И. Воробьев, А. Н. Львова, Н. Р. Романов, А. Р. Симонова. Чуваши, стр. 260.

⁷ Г. С. Маслова. Народная одежда русских, украинцев и белорусов, стр. 703-705.

⁸ H. И. Лебедева. Народный быт в верховьях Десны и верховьях Оки, стр. 129-130

⁹ Подробнее об этом см. Н. И. Гаген-Торн. Болгарская одежда (по коллекциям ленинградских музеев). «Сборник Музея антропологии и этнографии АН СССР», т. XVIII, Л., 1959, стр. 208-278.

¹⁰ Н. И. Спрыгин.. Одежда мордвы-мокши, стр. 17

¹¹ А. Heikel. Trachten und Muster, t.1.

¹² В. Н. Белицер. Народная одежда удмуртов, стр. 47—49.

¹³ Стремление подчеркнуть и украсить место начала расходящихся вниз от талии клиньев встречалось и на мордовской верхней одежде, сшитой в талию, и на одежде южных славян, у которых на спине верхней одежды, около начала клиньев, размещены наиболее богатые украшения.

¹⁴ Н. И. Воробьев. Казанские татары, стр. 246-249.

¹⁵ С. И. Руденко. Башкиры, стр. 176-177

Женская одежда народов Поволжья. Н.И. Гаген-Торн, Чувашское государственное издательство, Чебоксары, 1960