Проезжий привязал лошадь к дереву. Он был высокого роста и, казалось, молод.
Месяц играл на запонках его однорядки. Золотые кисти мурмолки болтались по плечам.
А.К.Толстой. Князь
Серебряный. Глава 3. 1862.
Мурмолка — мужская шапка с высокой, суживающейся
кверху тульей, с отворотами или без них. Происхождение названия
остается неясным, хотя, возможно, мурмолка является результатом
ассимиляции названия другого головного убора — ермолки(Фасмер М., Этимологический словарь русского языка). Интересно,
что Фасмер определяет мурмолку как «вид шапки в сказках и песнях».
Действительно, мурмолка упоминается только в литературных произведениях,
чаще всего писателей 19 в., но в 16—17 вв. это был распространенный
вид мужского головного убора у разных сословий. Богатые мурмолки
шили из парчи и бархата, а меховые отвороты пристегивали драгоценными
аграфами. А.К. Толстой в романе «Князь Серебряный» несколько
раз упоминает мурмолку: «Голову князя покрывала белая парчовая
мурмолка с гибким алмазным пером». Мурмолка попроще были из
сукна, без дорогих украшений и даже без отворотов. С появлением
одежды европейского образца мурмолка вышла из обихода, но в
19 в. вновь появилась сначала на страницах романов, а чуть позже
— и в среде писателей-славянофилов. «Во всей России, кроме славянофилов,
никто не носит мурмолок. А К.Аксаков оделся так национально,
что народ на улицах принимал его за персианина, как рассказывал,
шутя, Чаадаев» (А.И.Герцен, Былое и думы, 1855— 68). Упоминание
о «персидском костюме» заставляет думать, что речь идет о
мурмолке без отворотов. Такие шапки под названием «мурмолка»
продолжали носить в Псковской и Новгородской губерниях и в 19
в. Восприятие же традиционного русского костюма как восточного
встречается в литературе достаточно часто. Французский путешественник
маркиз де Кюстин, посетивший Россию в 1839, так описал один
из балов с «мужиками»: «В Петергофский дворец были допущены
в этот день, наряду с двором, купцы и крестьяне. Они провели
там весь вечер, смешиваясь с толпою царедворцев, и некоторых
из них, людей с бородами и в национальных «персидских» кафтанах,
император удостоил нескольких благосклонных слов» (Николаевская
эпоха. Воспоминания французского путешественника маркиза де
Кюстина, М., 1910). Шапка мурмолка стала обязательной деталью
для всех, кто хотел выразить свою приверженность старым традициям,
но уже во 2-й половине 19 в. мурмолка утратила свое значение
символа культурной ориентации, появились другие, например, рубашка-косоворотка.
Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной культуре 18
— первой половины 20 вв. (Опыт энциклопедии), Москва, Большая
Российская энциклопедия, 1995.